1904 Версия 2.0 Книга вторая - Александр Анатольевич Айзенберг

браконьерстве, или при попытке провоза контрабанды или контрабандной торговли с коренным населением. Каждый такой случай официально фиксировался, причём с применением кино и фотоаппаратуры, так что можно было легко доказать правомочность действий береговой стражи. Причём для досмотра и захвата использовались не моряки сторожевых кораблей, а морские пехотинцы, которых разместили на кораблях как раз для подобных случаев. После того, как послам были предъявлены доказательства правомочности задержаний, в виде фотографий и даже небольших фильмов, то количество протестов и требований немедленно отпустить подданных Японии и САСШ, сошло на нет. Все арестованные корабли, после того, как во Владивостоке прошло несколько открытых судов, были проданы с аукциона, а корабельные команды высланы из страны. Всё это не прибавило империи любви от японцев и американцев, однако по любому, войны было не избежать, так как в ней было заинтересовано слишком много значимых персон со всех основных стран. Зато наш план начал приносить свои плоды, авторитет и вес Георгия и Сандро начал расти, о них заговорили в высшем свете, активно обсуждая их действия. Был и ещё один эффект от этого, газеты не оставили такое без своего внимания, и если либеральный орали про произвол, дескать попирают свободу, не обращая при этом внимания, что действия нарушителей подрывали доход империи, то промонархические издания наоборот заходились в похвальбе Великих Князей, которые бросив столицу, уехали на другой конец империи, что бы блюсти её интересы. Это сыграло на руку, как Георгию, так и Сандро в поиске офицерских кадров в Береговую стражу и морскую пехоту. К тому же, четверть от дохода с конфискованных судов шла корабельной команде и отряду морских пехотинцев, а потому скоро наряды на корабли среди последних стали привилегией, поскольку позволяли заработать при удаче.

Всё это вышло дымовым фоном, забрав на себя всё внимание, от спуска на воду в 1898 году двенадцати эсминцев, позиционировавшихся, как лёгкие крейсера. Вот только с учётом шумихи вокруг сторожевых кораблей, найти на эсминцы офицерский состав из военного флота теперь было гораздо легче, хотя и из гражданского всё равно пришло много желающих. Появление этих кораблей озаботило Японию и Англию, но, как и рассчитывали в Антее, особо их не напрягло, тем более, что и скорость с дальностью этих кораблей были сильно занижены в официальных данных. Разумеется, что и японцы под видом китайцев или корейцев и англичане пытались попасть на территорию, отведённую в порту Береговой страже, но у них ничего не вышло. Поскольку Береговая стража считалась отдельным подразделением, никому, кроме СИБ не подчинённому, то для неё Георгий выбил отдельное место, где за год и построили закрытые причалы и хозяйственные и штабные строения, куда доступ был только с разрешения самого Георгия или СИБ. Поначалу на её территорию пытались, прикрываясь различными филькиными грамотами, проникнуть всякие проверяющие и корреспонденты, но все были жёстко отшиты охраной из морпехов, которые её и охраняли. Японцы, под видом китайцев и корейцев тоже пытались проникнуть на базу, как носильщики или работники, но все работы внутри делали или солдаты, или проверенный СИБ гражданский персонал, а для доставки было отведено отдельное место. Хозяйственные ворота, а за ними была огороженная от остальной части территория со складами и именно туда привозили всё, что заказывали, а уже потом из этих складов переносили дальше. Следили и за водой, поскольку было несколько попыток пробраться на территорию ночью по воде. Для большей безопасности, всю водную территорию на ночь огораживали противоминными сетями, а кроме того освещали прожекторами. Для военного времени прожектора излишни, так как демаскируют стоянку, но сейчас они очень хорошо помогали охранять стоянку кораблей.

А на верфях уже строили лёгкие крейсера проекта Киров, они должны были войти в строй в 1900 году и уже после них начнут строить линкор с тяжёлыми крейсерами и два танкодесантных корабля. Но это вовсе не означало, что работы по большим кораблям не велись. В рамках морской пехоты на подступах к Владивостоку начали сооружать батареи береговой обороны, причём сразу, как только Георгий прибыл во Владивосток в 1896 году. Пока шли строительные работы на месте установки батарей, заводы Антея приступили к производству орудий и башен, к тому же под это было замаскировано строительство башен с орудиями для тяжёлых кораблей. Дело это не быстрое, а нужно много, вот и начали их изготовлять заранее, а также машины и оборудование для кораблей. Благо, что места в Находке было много, а лишних глаз не было, поэтому гигантские ангары оставались скрыты от чужих глаз. Но даже если кто и увидит, то решит, что это для дирижаблей, которые тоже строили в Находке. Прекрасно понимания, что разведка стоит половины армии или флота, ей уделили должное внимание и на базе скоростных дирижаблей для ВИП персон строили специальные разведывательные с радиооборудованием, которое уже выпускали для себя. Если учесть, что в его производстве применяли современные знания, то аппаратура Антея была на несколько порядков современней той, что только появлялась в мире и разумеется, что ей с другими не делились. На всех кораблях стояли хоть и ламповые передатчики, но на стержневых лампах и отдельных платах для упрощения ремонта, а кроме того сами станции располагались в бронекубе, который был не жёстко закреплён в корпусе корабля, а на специальных амортизаторах, что позволяло уберечь его от сильных сотрясений при попадании в корабль вражеских снарядов. В итоге потому и была охота на браконьеров и контрабандистов такой успешной, что на них сторожевые корабли выводили разведывательные дирижабли, сообщая о них по рации. Заодно Георгий оттачивал тактику будущих сражений с японцами, своевременно узнать, где и какими силами они находятся, чтобы потом перехватить их там и тогда, где будет удобно ему самому.

Поручик Мезенцев, вернее теперь лейтенант, поскольку в морской пехоте свои звания, из последних сил бежал со своим взводом, мысленно проклиная тот день, когда он поддался на уговоры и после окончания военного училища согласился перевестись в морскую пехоту. Основным доводом для него стал оклад в два раза больший, чем в линейных войсках, а если учесть, что он сам был из обедневших дворян и весь его доход составляло именно жалованье, то довод для такого решения был существенный. Кроме того, ему выдали тысячу рублей подъёмных, которые он сразу перевёл сестре на приданное, тем самым позволив ей выйти замуж. И вот уже год он почти ежедневно проводит со своими солдатами, причём на физической подготовке его гоняют не меньше их, а кроме того постоянные тренировки по рукопашному и