Просто выжить - Сергей Александрович Самохин

него несколько машин, но вид у них у всех не очень, бывалый. Ни шевроле, ни трейлера на стоянке нет, да и людей не видать. Где выжившие-то? Еду дальше, вперед, заворачиваю за угол, и меня тормозит солдат , присевший у края дороги, и подняв руку вверх, не сводя с меня наставленного дула автомата. Нормальные меры предосторожности, никак не лишние. Притормаживаю, опускаю стекло. Солдат подходит, обходит меня сбоку и чуть сзади, но не слишком близко. Вижу, что в окне дома справа так же кто-то, кто держит меня на прицеле. Стараюсь не дергаться, изображаю на лице дружелюбную улыбку.

– Добрый день, – это я уже в окно, тому военному, что остановил меня. – Увидел ваш знак там, пару километров назад, очень обрадовался. У меня оружие в машине, сразу хочу сказать.

– Я даже догадываюсь, откуда это оружие у вас. – знакомый голос, но говорит не солдат, а спускающийся с крыльца дома справа оберст-лейтенант Хенрик Грюнер собственной персоной.

– Добрый день, герр Грюнер. Честно сказать, рад вас видеть. – не похоже, чтобы Грюнер сильно разделял мою радость, но выглядит он совершенно спокойно. Впрочем, спокойным он был и в ту ночь, когда на нас напала толпа. – Я могу выйти из машины?

– Припаркуйтесь, пожалуйста, сразу за этим домом, там маленькая парковка, места есть. Лучше всего – передом к улице. Я вас тут подожду.

– Само собой.

Я трогаюсь с места, поворачиваю за угол. И правда, маленькая парковка, даже с разметкой для мест. Сейчас на ней стоят всего два грузовика Грюнера, занимая собой большую половину парковки. Втискиваюсь рядом, но так, чтобы и сесть в машину можно было быстро, и уехать сразу. Что-то не вижу до сих пор гражданских… Они наверное дальше, правильно, тут форпост, охрана. Логично.

Выхожу из машины, глушу мотор. Тихо, вокруг тихо. Ожидал увидеть тут кучу людей, кучу машин, палатки, черт знает что уже нарисовало воображение. Лагерь беженцев, что ли. А тут тишина, да солдаты. Ладно, сейчас разберемся. Возвращаюсь в Грюнеру, он все так же стоит у крыльца дома. Оба солдата вошли каждый в свое здание, наблюдают за дорогой. В полутемных окнах их сразу не увидеть, зато у них обзор на дорогу отличный, виден последний поворот, и часть дороги чуть сзади, чуть ли не от плаката на отеле. Что-что, а посты наблюдения у Грюнера в порядке, уже столкнулся с этим.

– Пойдемте в дом. – Грюнер, не дожидаясь моего ответа, шагнул вперед, я последовал за ним. Мы поднялись наверх, по обычной скрипучей деревянной лестнице обычного простого жилого дома. Не знаю, живы ли его жильцы, но дом точно разграблен, на полу что-то разбросано и натоптано, в комнатах шкафы нараспашку. На втором этаже Грюнер организовал себе то ли кабинет, то ли наблюдательный пост. У окна дулом вверх стоял автомат, на подоконнике лежал армейский легкий шлем и бинокль.

– А где все люди? – задал я самый первый интересующий меня вопрос. Грюнер поморщился, и внимательно посмотрел на меня.

– Автомат взяли с моих людей?

– Да. Им он уже был не нужен.

– Так на дереве и просидели до утра?

– Нет, я не обезьяна все же. Спустился, посмотрел что можно забрать полезного, поискал выживших, но их небыло.

– Я видел, что вы нескольких психов убили. Стреляли до этого?

– По живым мишеням не стрелял, если вы про это. Но тут пришлось, выбора было немного.

– Автомат все же придется вернуть.

– А если нет? Пристрелите меня тут? – меня все это уже начало немного бесить. – Мне кажется, у нас уже повторяется ситуация, как дежа-вю. Вы своих там бросили, и их оружие тоже. И меня там бросили. С этим автоматом сейчас бандиты могли бы бегать, а его поднял я. Не хочется как собака, ваше оружие вам приносить все время.

Я сознательно жестко жал на больное место – знал, что про солдат ему очень неприятно слышать. Если я его “раскусил”, и он человек до мозга костей военный, то должно подействовать. Если нет – то конец может быть вообще непредсказуем. Но сейчас надо решать, какие у нас тут отношения есть и какими они будут. Не верю я, что Грюнер меня пристрелит. Не то у него сейчас положение, как мне кажется.

– Как вы заговорили. – Грюнер усмехнулся губами, но не глазами. – Вы местами правы, местами нет. И спорить с вами у меня нет никакого желания. Черт с вами, оставьте оружие пока себе. Только тут, с нами, автомат носить только на предохранителе, на людей не наставлять – застрелят сразу.

– Где люди все? – я проигнорировал его нравоучения

– Частично тут. Частично, думаю, ушли.

– Куда ушли? И кто тут?

– Те, кто тут, уже мертвы, если вы про гражданских. Сейчас Антон с несколькими ребятами их хоронит. Здесь действительно пытались сделать какой-то лагерь, но своими силами, активисты какие-то, без оружия и прикрытия. Они передавали на всех доступных диапазонах с помощью простого передатчика, вы наверное по такой передаче и приехали. – я лишь кивнул, мысленно ударив себя по голове за то, что даже и не подумал включить в машине радио.

– Неужели психи? Те самые?

– Нет, – Грюнер покачал головой – на этот лагерь напали бандиты. Обычные, наверное. С оружием, на машинах. Устроили тут что-то типа облавы, по видимому.

– Зачем?? – у меня внутри разом оборвались все надежды, и упали вниз, в глубокую пропасть.

– За припасами, за ценностями. Возможно, за оружием. – пожал плечами Грюнер. – Зачем мародеры мародерствуют? Чтобы увеличить продолжительность своей жизни, порой путем резкого укорочения чужой жизни.

– Вы их застали?

– Нет, мы приехали уже позже. Но следы оставались красноречивые.

Выяснилось, что Грюнер с остатками своего отряда, уходя от толпы психов добрался до двойки, и свернул с нее именно там же, где и я. Только уехали они по правой дороге на развилке, которая через пару километров их привела реально к частному дому, сейчас заброшенному. Психи отстали разумеется на двойке, и Грюнер не знает, куда они дальше пошли. Машины с людьми прождали у дома до утра, постоянно в боевой готовности, бойцы не выпускали оружия из рук. Потом поехали уже по другой, левой дороге, и увидели тот же самый плакат, что и я. Кроме того, они мониторили радиоэфир, и слышали ещё до этого дня призывы приезжать в Арн. Въехав в город, они прежде всего заметили несколько трупов на дороге.

Остановившись и рассредоточившись, они нашли ещё несколько убитых – именно убитых, с огнестрельными ранами. Живых не нашли ни одного. Городок был вовсе крохотный, не более двадцати домов,