Другая жизнь. Назад в СССР-5 - Михаил Васильевич Шелест

Однако я взял себя в руки, и только пару раз пройдя туда-сюда, снова сел в кресло. Я заставил своё тело не совершать нервные импульсивные движения, «включив» сенсомоторную коррекцию в виде определённого, разработанного ещё «предком» дыхательного ритма и создания успокаивающих визуальных образов. Никогда ещё меня так не «колбасило».

— Вернёмся к обсуждению настоящего политического момента? — спросил я. — Хотя, нет. Не политического, а скорее — экономического. Политический «момент» просран безвозвратно. Фарш обратно не провернуть. А вот с экономикой можно повозиться. Кризис ещё не наступил, но настойчиво стучится в окно.

Я посмотрел по очереди на всех троих присутствующих, и обратился к Судоплатову, так как Андропов, так и сидел, спрятав лицо в ладонях, оперевшись локтями на стол.

— Разрешите продолжить?

Судоплатов молча кивнул.

— Так вот, Павел Анатольевич вам, наверное, докладывал, что цена на нефть, сегодня вполне себе высокая, аж тридцать пять долларов, упадёт до пятнадцати долларов в восемьдесят пятом году. И, казалось бы, в этом ничего страшного нет. Ведь и в семьдесят четвёртом она стоила десятку баксов. Но это довольно сильно ударит по нашей экономике, которая планировала дальнейший рост цены на нефть. Но производство в Европе сильно просядет и потребность в чёрном золоте снизится. Поэтому что? Поэтому, товарищи нужно переходить на газ. В Европу газ поступает с середины семидесятых, а вот на восток — нет. А мог бы, уже сейчас приносить доход. Япония и другие малайцы с Сингапурами, готовы покупать газ. А мы всё решаем: «Быть или не быть?»

— Решили уже, — вздохнул и выдохнул Андропов, отняв ладони от лица.

— Ну, так давайте! — я протянул руку ладонью вверх и удивлённо посмотрел на Юрия Владимировича. — Где оно?

— Отлёживается в Министерстве, — буркнул будущий генсек.

— Охренеть! — выдохнул я, пожимая плечами и переведя взгляд на Судоплатова, словно ища у него сочувствия. — Тут промедление смерти подобно, а они по кабинетам судьбоносное решение перепинывают.

— Процедура, мать её, — процедил сквозь побелевшие губы Андропов.

— Его сейчас хватит удар, — предупредил Флибер.

Андропов схватился обеими руками за грудь.

— Не-не-не-не, — проговорил я и, встав, тоже положил свою ладонь, прикрыв его руки.

Так его и моя силы, направленные на болезненную область, слились. Сердце не остановилось и не выровняло ритм. Начавшие было лопаться нейроны, сие действо прекратили.

— Всё уже хорошо, Юрий Владимирович, — сказал я, глядя ему прямо в широко раскрытые испуганные глаза. — И всё будет хорошо.

— На них невозможно повлиять, — выдохнул Андропов. — Они, как скалы, о которые разбиваются волны.

Я обернулся на мыс, на который, действительно, накатывали волны, и показал на них кивком головы.

Андропов усмехнулся и кивнул. Он снова вздохнул и отнял руки от груди.

— Спасибо! — поблагодарил Юрий Владимирович.

— Да, на здоровье, — кивнул я головой. — Так, и продолжим…

— Садюга, — высказал мнение Дроздов.

— Не я такой. Жизнь такая, — быстро проговорил я. — Продолжаем?

— Продолжай, — сказал Андропов и отхлебнул из стакана, который наполнил я.

— Так вот… Мне известно, что в этом году суммарный объем экспорта советского газа в Европу составит почти пятьдесят пять миллиардов кубических метров. Переговоры о поставках газа в Японию начались во второй половине шестидесятых годов. Японская сторона предлагала строительство газопровода с северной части острова Сахалин (г. Оха) до мыса Крильон протяжённостью тысяча километров, а также газопровод от этой точки до Комсомольска-на-Амуре протяжённостью пятьсот восемьдесят шесть километров. Наша сторона проработала встречный проект, который предусматривал поставку не только сахалинского, но и якутского газа в Японию, общей протяжённостью четыре тысячи пятьсот восемьдесят километров. Однако не договорились. Японцы не могли дать гарантий стабильного потребления десяти миллиардов кубометров в год. А для нашего государства малые объёмы потребления делали проект нерентабельным.

— В семьдесят пятом году, — продолжал я лекцию, — между советской и японской сторонами было подписано Генеральное соглашение по «Сахалинскому проекту» — проекту о сотрудничестве в области разведки, обустройства месторождений, добычи газа на шельфе острова Сахалин и поставке в Японию газа из этих месторождений. Программа работ была рассчитана на десять лет и состояла из двух периодов — по пять лет каждый. Первые пять лет закончились. Найдены потенциальные извлекаемые запасы в размере трёхсот миллионов тонн нефти и четыреста восемьдесят пять миллиардов кубических метров природного газа.

Я сделал паузу.

— И тут пришёл я и всё испортил…

Андропов посмотрел на меня и хмыкнул.

— Потом пришёл вот он, — он ткнул пальцем в Судоплатова. — И он всё испортил. Так же как и ты, предсказав падение цен на нефть. А ты уж окончательно всё запутал. Потому, что Японцы, кроме кредитов и разведки ничего не давали. Мы уже сейчас должны им более ста миллионов долларов. Обещали и технологии, но только на словах. Пообещали, но не дали. Соединённые штаты наложили вето[1].

— Вот видишь, ты сам всё знаешь, — сказал и укоризненно глянул на меня Андропов. — Чуть не довёл старика до инфаркта.

— Чуть — не считается, — улыбнулся я. — Ладно… С шельфом разъяснили позиции. Все затраты Минобэ берут на себя.

— То есть — ты? — улыбнулся Андропов. — А что это за судно такое, что само сжижает газ и даже частично?

— Оно не только сжижает газ, но и перерабатывает его масла в топливо. Жирный газ на Сахалине. Поэтому сразу будем ставить и нефтеперерабатывающий завод и тоже, как совместное предприятие.

— Ты так безапелляционно это утверждаешь, — нахмурился Юрий Владимирович. — Его согласовывать придётся год. Что ты сразу не предложил?

— Да мне собственно, извиняюсь, — я пожал плечами, — пофиг. Согласовывайте хоть всю жизнь. Я и на Тайване легко переработаю вашу нефть. А вы так и возите бензин и дизель во Владивосток из России. По железной дороге. Чем вы будете продолжать заниматься до две тысячи тридцатого года. Хоть при социализме, хоть при капитализме. Вам вообще, похоже, на Дальний Восток глубоко насрать.

Андропов снова побледнел и схватился за грудь. Я не пошевельнулся.

— Зачем ты так? — Судоплатов нахмурился.

Дроздов смотрел на меня со своим характерным прищуром. Смотрел, улыбался и молчал.

— Я по факту, а они по остаточному принципу, -ухмыльнулся я. — Понятно, что на всех денег не хватает, но ведь не на столько же. У меня давно