Физрук: на своей волне 2 - Валерий Александрович Гуров

Она обернулась медленно, с холодной улыбкой в уголках губ.

— Войнушкой? — переспросила она. — А вы, простите, с кем-то воюете?

— Я-то нет, — я засунул руки в карманы. — А вот ты, похоже, из кожи вон лезешь, лишь бы зацепить меня.

Мымра едва заметно вздрогнула, как будто я попал в точку.

— Я обращаюсь с вами ровно так, как вы того заслуживаете, Владимир Петрович, — выдала она. — Надеюсь, вас выгонят из школы и заставят вернуть деньги за программу «Сельский учитель».

Я с невозмутимым видом, держа также руки в карманах, пожал плечами.

— Вот я не пойму, — сказал я. — Вроде вчера на субботнике ты не особо напрягалась. Да и после, насколько помню, время провела весьма неплохо.

Она нахмурилась, делая вид, что не понимает, к чему я клоню.

— Что вы хотите этим сказать?

— Да ничего особенного, — ответил я, подмигнув. — Просто подумал: откуда столько недовольства? Или, может, наш трудовик со своими задачами не справляется?

Мымра вспыхнула, глаза округлились, щеки залила краска.

— Вы хам трамвайный! — прошипела она и резко развернулась.

Я не стал её останавливать — пусть идёт. Вообще, конечно, такую противную бабу ещё поискать нужно.

Я вернулся в учительскую; там на учительском столе уже устроили целый пикник и даже чай успели разлить.

— Ну что, девчата, спасибо, что так встретили, — поблагодарил я.

— Да что вы, Владимир Петрович, — сказала физичка, улыбаясь. — Всегда рады.

Остальные закивали. Я же отметил про себя, что Марины сегодня нет. А она, между прочим, из всех самая рассудительная, без этих мелких женских манёвров.

Я подошёл к расписанию, висящему у двери. Провёл пальцем по строкам.

— Так… ага, — пробормотал я. — Одиннадцатый класс, ОБЖ. Девочки, а где журнал брать? — спросил я, оборачиваясь.

— Так у нас же электронный… — смутилась училка по русскому, но потом, видимо, сама для себя объяснение нашла. — Хотя для удобства можно взять старый бумажный и потом просто перенести всё в электронный. Но я не видела ваш журнал.

Другие тоже мотали головами.

— Ясно, понятно, — хмыкнул я.

Я уже собирался идти на урок, когда передо мной выросла физичка.

— Владимир Петрович, а ключ от класса взять? — женщина протянула мне ключ.

— Ах да, запамятовал, большое спасибо, — улыбнулся я. — Я ваш должник… Лина Дмитриевна.

Имя я прочитал на её бейджике. Я взял у физички ключ, подбросил, поймал и направился к двери.

НОВИНКА ОТ ГУРОВА И СТАРОГО:

Монголы жгут Русь — вокруг пепел, трупы и пустая земля. Они думают, что сломили нас. Ошибаются. Я не сдамся без боя!

https://author.today/reader/501997

Глава 16

Кабинет ОБЖ находился на третьем этаже, но перед уроком я решил заглянуть в спортзал.

В спортзале царил полумрак. В углу валялись мячи, скамейки сдвинуты, на полу «черкаши» от резины подошв кроссовок. Ничего необычного, но взгляд у меня всегда был цепкий… и я без труда заметил на полу блёстки от хлопушек. Вчера вечером здесь явно устраивали «тренировку» в неучебном формате.

Нет, за собой прибрались, вопросов нет, другой бы и не заметил… но всё-таки надо с вахтёром на эту тему пообщаться.

Я зашёл в подсобку, нашёл там мячик для настольного тенниса и положил в карман. Он-то мне и был нужен.

На выходе из спортзала я заметил вахтёра с помятой мордой и красными глазами. Хорошо же он принял вчера на грудь, сидит еле живой…

— Утро доброе, — сказал я.

— Мгхм… — отозвался тот, не поднимая головы.

Я прикинул — разговаривать с ним сейчас бесполезно. Надо будет потом, когда очухается. Дамский угодник, блин… Вот только что на таких классных мероприятиях делала Марина? Судя по её вчерашнему кавалеру с огромным букетом цветов, проблем с мужским вниманием у неё в принципе не было.

Песня, короче.

Я пошёл к лестнице, поднялся на третий этаж и внимательно посмотрел на потолок. Взгляд зацепился за форсунку пожарной сигнализации.

Я остановился, огляделся и, достав зажигалку, поднёс огонь к датчику. Огонёк полыхнул, пламя колыхнулось — и ничего не произошло.

— Вот тебе и безопасность, — прошептал я, гася зажигалку.

Постоял секунду, глядя на потолок, потом сунул одну руку в карман брюк, удерживая манекен подмышкой. Другой, крутя на пальце ключ, пошёл дальше, присвистывая мелодию.

Возле двери кабинета уже толпилась молодёжь из одиннадцатого класса.

Увидев меня, они сразу притихли, но тут же послышалось хихиканье.

— Владимир Петрович, а зачем вам манекен? — спросил долговязый блондин с кудряшками, как у болонки, вместо причёски.

— Узнаешь, — заверил я.

Я сразу отметил, что он тут главный — руки в карманах, ухмылка самоуверенная. Неформальный лидер, вокруг которого всё крутится.

Я остановился перед ним и бросил пацану связку ключей.

— Открывай ворота, — пояснил я.

— А чё я? — буркнул он, но поймал ключи и, ворча, подошёл к двери.

Замок щёлкнул, дверь со скрипом отворилась.

— Потому что ты ближе всех стоял, — пояснил я, проходя мимо него.

Класс зашёл следом, начав стучать стульями и бросая рюкзаки. Молодёжь рассаживались как попало.

Я же поставил манекен у доски, снял куртку и обвёл класс взглядом.

— Так, молодёжь, — сказал я, опершись о стол. — У меня к вам один простой вопрос. Давайте сразу определимся: жить будем дружно или будем ругаться?

Пару секунд висела тишина. Потом тот самый блондин с задней парты лениво бросил:

— Да как по кайфу, так и будем жить.

Я перевёл взгляд на него.

— Как звать, напомни?

— Прохор!

— Как по кайфу, Прохор, не получится, — пояснил я.

Прохор отвёл глаза, делая вид, что ему что-то срочно понадобилось в рюкзаке.

— Перед тем как начнём урок, — продолжил я, — договоримся о простых правилах.

Я показал классу пятерню и загнул указательный палец.

— Первое. Учитель всегда прав.

В классе послышался недовольный ропот. Я проигнорировал и загнул второй палец.

— Второе. Даже если вам кажется, что учитель не прав, а правы вы — учитель всё равно прав.

Ропот усилился.

— Ну и наконец третье. Догадываетесь, что будет третьим, или подсказать?

— Ага, — отозвался патлатый, тоже с задних рядов.

— Типа если ничего не понятно, то смотри первый пункт, что учитель всегда прав.

Я кивнул, усмехнувшись, и загнул палец.

— Кстати, хороший вариант. Возьму на вооружение.

Смех прокатился по рядам, и атмосфера чуть разрядилась. Но тут Прохор всё-таки решил показать себя во всей красе.

— А что, Владимир Петрович, у нас нет права на собственное слово и собственное мнение?

Я посмотрел на него, медленно подошёл ближе, постукивая костяшками пальцев по столешницам парт.

— Есть, — ответил я. — Если считаешь, что я неправ, то разрешаю тебе сделать по-своему.

Прохор растерялся — видимо, ожидал другой