Ревизор: возвращение в СССР 47 - Серж Винтеркей

В приёмной у Ландера никого не было, так что она сразу же, после разрешающего кивка его секретарши, постучала ему в дверь и нажала на ручку.

– Вера, молодец, быстро пришла, – сказал Ландер, увидев её просунутую в кабинет голову. – Заходи, заходи, я свободен.

– Значит так, Вера. Завтра с утра пораньше набери Ивлева, скажи ему, чтобы он ко мне подъехал в течение дня. Надо с ним обсудить всю эту кубинскую эпопею.

– Так мне его можно обнадёжить? – осторожно спросила Вера.

– Ой, Верочка, не лезь в это дело. Я его непосредственно с Ивлевым буду обсуждать, – махнул рукой Ландер. – Всё, беги, своими прямыми обязанностями занимайся.

И опять ничего непонятно, – озадаченно вышла Вера из кабинета. – Зачем Ландер вообще по этажам гонял, эти несколько слов он мог и по телефону ей сказать… Вызвал обсуждать вопрос, а сам ее тут же заткнул, едва она попыталась это сделать… Власть свою, что ли, просто решил продемонстрировать, потребовав лично к нему прибежать? Как будто она ее оспаривает, можно подумать…

***

Москва, Лубянка

Телефонный звонок застал Румянцева, когда он уже почти дошёл до двери. Уже и руку протянул, чтобы на ручку нажать. Решил нанести очередной визит в курилку.

«Хорошо, что не успел в коридор выйти, а то мог бы телефон не услышать», – порадовался он.  – «По закону подлости явно кто-то серьёзный ему звонит».

Сняв трубку, сразу же понял, что предчувствие его не обмануло: звонил ему человек серьёзнее некуда. Непосредственно сам генерал Вавилов.

– Олег Петрович, – сказал он. – Там же, я же правильно понимаю, Ивлев вот‑вот приехать должен с Кубы?

– Да, совершенно верно, Николай Алексеевич, – подтвердил Румянцев.

– Постарайтесь, не затягивая, организовать с ним встречу. Причины ему будут полностью понятны, раз уж мы ему свою помощь в разрешении конфликта с МИДом оказывать предлагали. Он поймет, что нам нужно удовлетворить свое любопытство по этому поводу, так что вашему звонку явно не удивится. Только лучше не у нас общайтесь, чтобы он разговорчивее был. В неофициальной обстановке, где‑нибудь в ресторане посидите. Угостите его, я прикажу вам компенсировать расходы. Хорошо?

– Да, конечно, товарищ генерал, – ответил Румянцев.

– Ну и хочу поздравить вас: официально принято решение, что вы будете заместителем у подполковника Кутенко. На следующей неделе уже и приказ выйдет.

– Служу Советскому Союзу, товарищ генерал!

– Сразу же, как переговорите с Ивлевым, ко мне на доклад. Сами понимаете, кто этим вопросом ещё может поинтересоваться.

Румянцев положил трубку, улыбаясь во все тридцать два зуба.

Значит, всё же он теперь замначальника отдела, а не Артамонова с её двумя медалями недавними – советской и чехословацкой. Обидится она, конечно, страшно: ведь начальник Кутенко, насколько известно, ей уже это место обещал.

И у Румянцева не было никаких сомнений, кому он обязан этим назначением. Вовсе не Вавилову. Нет, формально, конечно, генерал решение это принимал. Но ясно, что без всех этих событий с Ивлевым ничего бы не сдвинулось с места. Так что на самом деле он должен благодарить своего подопечного за всё это. Как Ивлев появился в Москве – так и карьера его тут же стремительно вверх попёрла.

Замначальника – это уже подполковничья должность с хорошим таким намёком на перспективы. Ну что же, авось благодаря Ивлеву удастся и полковником тоже стать.

Так, теперь главное – Ивлева во что бы то ни стало не пропустить. А то с него станется, к примеру, днём прилетев, тут же по делам из дома умчаться.

Зная, насколько энергичен Ивлев, Румянцев нисколько не сомневался, что дел у того – прорва. И дома он точно сидеть не будет после приезда. А ему ни в коем случае нельзя упустить время для этого разговора с Ивлевым.

Румянцев прекрасно понимал, что если Вавилову придётся ждать слишком долго, он не постесняется набрать его еще раз, но уже не чтобы поздравить с карьерным ростом, а чтобы выразить ему своё неудовольствие. Тем более намёк его он абсолютно однозначно понял: тут другого толкования быть не может. Вавилов опасается, что ему Андропов может задать какие‑то дополнительные вопросы по Ивлеву, ведь председатель тоже в курсе, когда тот в Москву возвращается. И для них обоих будет лучше, чтобы у Вавилова были хоть какие‑то ответы по ним.

Он привычно потянулся к трубке телефона, чтобы набрать кассы «Аэрофлота» и узнать, когда прилетает самолёт с Кубы. С расчётом на то, чтобы через часа полтора после прилёта начать названивать на квартиру Ивлеву. Но руку тут же и опустил.

Подопечный всё же у него очень необычный. Какой самолёт «Аэрофлота»? Он же и туда с военными полетел, и обратно предупреждал, что с ними вернётся. А самолёты у военных летают по собственному расписанию.

Его тоже, конечно, можно было бы выяснить при известных стараниях. Но делать ему этого категорически не рекомендуется.

Любой запрос из КГБ в Минобороны по этому поводу тут же привлечёт внимание ГРУ – и к самолёту, и к тем, кто в нём должен находиться.

Румянцев не сомневался, что в ГРУ очень быстро узнают, что в самолёте, в том числе, находится и гражданский – с женой и детьми. И начнут дальше копать, выясняя, не он ли понадобился Лубянке?

Да, конечно, скорее всего, ГРУ и так знает прекрасно об Ивлеве, исходя из последних событий на Кубе. Но а вдруг они что‑то не так поняли – и все не так? А таким вот звонком можно интерес к Ивлеву у ГРУ и вызвать.

Так что нет – это абсолютно глупая идея.

Пожав плечами, Румянцев решил, что не стоит это дело оставлять на волю случая. На звонки в такой ситуации полагаться опасно…

Порывшись в своём блокноте, он нашёл дату прилёта – 30 ноября – и принялся расчёты делать. Самолёт, скорее всего, рано утром с Кубы вылетит. Значит, в Москве должен быть уже вечером. Получается, чтобы ему Ивлева точно не пропустить, надо уже часам к семи вечера подъехать к его дому и неподалёку от подъезда дежурить.

Не очень хорошо получается: не принято вот так внезапно на головы агентам сваливаться без предварительной договорённости. Но он постарается всё аккуратно сделать, не засветив Ивлева перед его женой. А куда деваться – Вавилова ему точно ни в