Вечно голодный студент 3 - RedDetonator

+62 672 очка опыта

Новый уровень

— Мразь… — прошипел я и выдернул нож из затылка мёртвого лютика.

Подъехал УАЗ.

— Студик! — выкрикнул Щека. — Ты нахуя на него попёр⁈ Бля, что у тебя с руками⁈

— Грузите суку, а я попробую оклематься… — произнёс я, болезненно морщась.

— Не, тебе надо что-то со щекой сделать, — сказал Вин.

— Что ему со мной делать⁈ — оглянулся на него Щека.

— Да нет! — мотнул головой Вин. — У него же щека порвана — лоскут висит!

— Хуй с ней, со щекой… — ответил я. — Мне надо кисть вправить, а то долго само будет вставать.

— Это мы быстро! — улыбнулся Щека и грубо взял меня за левую кисть. — Готов не готов, начинаю!

Он дёрнул мою кисть, а я заорал от адской боли. Ощущение, будто погрузил её в кипящую лаву…

Далее он щедро облил мои раны антисептиком.

— А теперь запускай форсреген, — удовлетворённо кивнул он.

Длинный список повреждений и предложение запустить форсированную регенерацию висит перед глазами прямо с момента моей остановки.

Обширная рвано-ушибленная рана мягких тканей правой щеки, с отслоением кожного лоскута, умеренно кровоточащая.

Глубокие ссадины и рвано-ушибленные раны до уровня дермы и подлежащих тканей в области кисти правой верхней конечности, местами с обнажением мышечных волокон, без признаков массивного кровотечения.

Деформация в области запястья левой верхней конечности, патологическая подвижность, закрытый перелом костей левой лучезапястной области со смещением отломков.

Доступна опция форсированной регенерации повреждений.

Расход: 27 824 килокалории.

Жму без раздумий. Из-за переломов, почти уверен, что восстанавливаться будет больше двух часов…

— Капец… — произнёс я и прошёл к машине.

Хорошо, что были налокотники и наколенники — если бы не они, суставы ног и рук сейчас точно были бы в шоке.

Начался хорошо известный мне зуд в местах ранений.

Прислоняюсь к борту УАЗа и открываю интерфейс.

«Три часа и одиннадцать минут», — увидел я время до завершения форсрегена. — «Факап».

Зато я получил новый уровень, хотя сегодня даже не рассчитывал на такое.

Но тратить очко характеристик мне уже некуда — всё, что мог, довёл до капа, кроме «Энергетического уровня». Значит, буду копить.

Очки за предыдущие два уровня я вложил в «Термоконтроль» — теперь он составляет 13 единиц и это чувствуется прямо очень сильно.

На судне, я как-то переночевал в автомобильном рефрижераторе при температуре минус двадцать — вообще никаких негативных ощущений. Рецепторы, конечно, предупреждали, что вокруг, почему-то, не март месяц, но как-то сугубо для проформы, не мешая сну. И я отлично выспался, хоть и был в одних трусах.

Мне кажется, теперь я могу выживать хоть в Арктике, хоть в Антарктике, если меня кормить, разумеется. Так-то, там, наверняка, белые медведи жрут всё, что можно сожрать.

«Хотя, если вспомнить каспийскую нерпу…» — задумался я. — «Нет, мне кажется, белых медведей уже давно на фарш пустили… Пингвины же на Южном полюсе?»

Это очень плохие места, если смотреть на это с точки зрения выживания: на севере тюлени, которые точно мутировали во что-то жуткое, на юге пингвины, которым тоже ничего не мешало стать угрозой № 1 в Антарктике.

Касатки, я думаю, мигрировали ближе к экватору, чтобы не иметь дел со всеми этими тварями, которых, насколько мне известно, просто дохрена.

— И-и-и… — протянул Щека. — Потащили!

Они подстелили под лютика брезент и приволокли его к УАЗу.

— Теперь разворачиваем — положим его в багажник так, чтобы башка свисала с края, — сказал Щека Вину. — Так он быстрее вытечет и мясо не испортится.

— Ага… — кивнул тот.

Я им помочь никак не мог, поэтому они корячились с убитым лютиком вдвоём.

Приложив недюжинные усилия, они затащили тушу в багажник.

— Фух… — выдохнул Щека, прислонившийся к борту УАЗа справа от меня. — Надо перекурить…

Он достал из кармана пачку сигарет.

— Что, какой план? — поинтересовался Вин.

— Надо отсидеться где-нибудь, — ответил я. — Возможно, лучше вернуться к причалу, чтобы передать лютика. И пожрать бы ещё…

— Да, калории у тебя улетели в трубу, — согласился Щека. — Сколько до конца форсрегена?

— Два часа и пятьдесят три минуты, — сообщил я. — Успеем съездить к причалу, поесть, а как начнём собираться в путь, форсреген уже закончится.

— Окей, план рабочий, — улыбнулся Щека. — Но чем ты думал, блядь, Студик?

— Сам не знаю, — дёрнул я плечами. — Решил, что положу его наверняка… А о том, что он может дёрнуть меня за нить, не спрогнозировал.

— Как любит говорить Фура: «Ошибок не существует. Есть только опыт», — сказал Щека.

— Да пошёл ты нахуй! — заорал я. — В жопу такой опыт, блядь!!!

— Ха-ха-ха!!! — заржал Щека.

— Откройте дверь, — попросил я. — И поехали уже.

На обратном пути мы оставили длинный кровавый след. Лютик вытекал всю дорогу, недвусмысленно указывая всем местным интересантам, что кто-то ушёл туда, вглубь города…

— Ты как? — обеспокоенно спросила Лапша, когда я поднялся на палубу.

— Скоро буду в порядке, — ответил я ей с улыбкой. — Мне бы поесть…

— Идём, — кивнула она и направилась в рубку.

Следую за ней до столовой, где уже идёт интенсивная заготовка.

На палубе оборудована сушильня — мясо солится и сушится, чтобы освободить место в рефрижераторах, которые, вообще-то, жрут бензин с корректором.

Обед обычный — макароны с собачатиной, компот из сухофруктов и ягод, а также песочное печенье и чай.

— Дай ему двойную порцию, — сказала Лапша Элеоноре.

— Хорошо, — кивнула та и ушла на кухню.

По словам Тимура, в не очень далёком прошлом, Элеонора была бизнесвумен, сильной и независимой, но без десятка кошек в квартире, что её и спасло от неминуемой смерти.

Работала она в «Татнефти», кем-то вроде заместителя заместителя по очень важным и неотложным вопросам.

Мужа у неё не было, жила она, как хотела, путешествовала по странам мира, владела Lexus RX350h, двушкой в центре Казани с шикарным ремонтом.

И Тимур сказал, что двушка в центре Казани — это, буквально, «нихуя себе!» Это что-то вроде дохренакомнатного пентхауса в самом центре Новокузнецка. Всё-таки, у нас уголь и металлы, а в Татарстане — нефть, поэтому ценники на жильё совершенно несопоставимы…

Но зверопокалипсис перевернул всё с ног на голову, поэтому те, кто нихрена не имел, всё также не имеют нихрена, но к ним присоединились бывшие хозяева жизни.

Элеонора возвращается с большой тарелкой и ставит её передо мной.

Осторожно беру ложку не до конца зажившей рукой и начинаю есть.

— Вкусно, — сказал я, прожевав макароны.

На самом деле, мне без разницы, мне почти всё вкусно…

— Вы добрались до экономической зоны? — спросила Лапша.

— Нет, — покачал я головой. — По дороге случился инцидент с лютиком и нам пришлось вернуться.

Я дебил, блин…

Мне так стыдно