Ревизор: возвращение в СССР 49 - Серж Винтеркей

А так у некоторых на лицах и ухмылки даже появились от начала моего выступления.

– Но раз мы делаем здесь общее дело, то я очень бы не хотел, чтобы меня рассматривали в качестве некой грозы, которая должна обрушиться на ваши головы. Мы все здесь работаем в теснейшей кооперации. Именно в нашей сплочённости – залог нашего дальнейшего успеха, – продолжил развивать мысль я. – Поэтому я не поеду к вам завтра же с какими‑то проверками, как вы, наверное, подумали. Давайте так договоримся: вплоть до Нового года я вообще никуда не поеду, если вы лично меня на какое‑то предприятие, как кураторы, не пригласите.

Вплоть до этого времени каждого желающего буду консультировать, как именно грамотно всё делать на заводе, за который вы несёте ответственность, чтоб при любой проверке комар носу не подточил.

Как правильно оформлять документацию? Как организовывать рабочие смены? Как правильно работать с ассортиментом продукции в магазинах тех же самых на ваших предприятиях, включая работу с персоналом, который там будет продавать так называемую некондиционную продукцию…

То же самое будет касаться и моей команды. Она будет достаточно скромной: один главный инженер, один главбух. Которых мы, кстати, ещё не назначили. Но это будут люди с моих предприятий, которые оформили там всё у себя по высшему разряду, как следует, и готовы полностью передать весь этот опыт вашим главбухам, вашим главным инженерам для внедрения.

После небольшой паузы, видя уже гораздо больше теплоты в свой адрес вместо прежнего неприятия, закончил:

– Поэтому, товарищи, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне. Телефон мой у всех вас есть. Главное, если будете звонить, не надо слишком много по нему говорить. На всякий случай. Сами понимаете, по какой причине.

Просто здоровайтесь, предлагайте встретиться – и там уже на встрече спокойно с вами все эти вопросы, что вам нужно обсудить, и обсудим, и решим.

Фух, вроде бы сработало. Люди тут сидели опытные, умеющие лицемерить. Но явственное выражение облегчения проступило на лице практически каждого из кураторов предприятий, в том числе у Сатчана, что для меня было особенно важно.

Хотя, конечно, дураков среди них не было. Они все отчётливо услышали, что либерализм мой не будет простираться дальше первого января. Но уже я лично очень надеюсь, что в результате они сами ко мне все придут ещё в декабре, понимая, что первым делом в январе я отправлюсь с проверками к тем, кто ко мне не обратился.

Люди тут собрались все осторожные, понимающие. Так что, надеюсь, не найдётся ни одного гордеца, который решит меня проигнорировать и посмотреть, что будет, если ко мне не подойти ещё в декабре.

Захаров кинул на меня оценивающий взгляд, когда я закончил своё выступление вот таким образом. Впрочем, возражать он не стал. Сам, наверное, сообразил, что к чему.

***

Леонид Евстафьевич, подполковник ГРУ по своей прежней работе, и новый неофициальный начальник службы безопасности группировки Захарова, не очень часто удивлялся. Но сегодня всё же у него был веский повод для этого. Уж очень необычного пацана он увидел сегодня на своей новой работе…

Он всё честно о себе сказал, когда выступал, хотя обычно честно изъясняться не привык. Работа в ГРУ его этому не учила. Будучи военным разведчиком, как раз наоборот – нужно было уметь искусно врать при необходимости.

Правда, как всегда говорили опытные наставники, при малейшей возможности всё же нужно говорить ту правду, которая для тебя не опасна. Тогда меньше риска, что заврёшься и забудешь о том, что соврал.

На пенсии, в самом деле, сидеть было откровенно скучно. За плечами, правда, помимо военной академии, был техникум, можно было пойти куда‑нибудь по специальности. Но он отдавал себе отчёт, какой из него может получиться специалист. Работать в коллективе, в котором все будут прекрасно понимать, что он ни черта не помнит из того, чему его учили четверть века назад… Как‑то это будет совсем не по‑мужски. В такой роли он себя не представлял.

Был, конечно, вариант попроще – пойти куда‑нибудь вахтёром. Но ему всё же не семьдесят лет, чтобы докатиться до такого. Вакансии кладовщиков его тоже абсолютно не устраивали.

Был ещё вариант пойти преподавать, но он от него отказался категорически. Не любил он это дело вот просто до жути. Одно дело профессионально общаться с кем-то, из кого нужно вытянуть какую-то информацию. С этим все понятно. Это он умел делать. А вот другое –объяснять одни и те же самые вещи год за годом разным людям...

Конечно, когда он уходил на пенсию, он и представить себе не мог подобного варианта – что окажется частью вот такой вот, фактически, подпольной экономической структуры, которая извлекает добавочную прибыль из предприятий, принадлежащих государству, но в том стиле, как описано в «Капитале» Маркса. Правда, с моральной точки зрения его это абсолютно не беспокоило. В коммунистические идеалы он никогда не верил. Перестал верить после того, как побывал в капиталистическом мире.

За почти двадцать лет работы в разных странах он понял, что при капитализме человек его склада жил бы гораздо лучше, чем он может жить по возвращении в СССР. Как там в капстранах все устроено? Если ты человек энергичный и дисциплинированный, и у тебя есть определённые соображения по поводу того, как работает экономика, а чтобы достичь успеха, ты готов пахать шестнадцать часов в сутки, то и на самом деле можно разбогатеть. Потому что основная масса населения – что в СССР, что на Западе – состоит из совсем других людей.

Они не хотят работать больше восьми  часов в день. Да и столько, если честно, тоже не хотят. Им нравится развлекаться. Сила воли и готовность идти на жертвы? Нет, не слышали.

Поэтому в рыночной экономике с этими людьми достаточно легко конкурировать, становясь в результате богатым. Потому что ты совсем другой, чем они. И вскоре ты уже будешь нанимать их, чтобы они работали на тебя, принося тебе серьёзную прибыль.

Несмотря на эти абсолютно циничные с точки зрения Советского Союза мысли, идея о том, чтобы во время своей службы предать СССР и переметнуться на сторону противника, им, конечно, рассматривалась, но была отвергнута.

Он прекрасно понимал, что никогда после этого не станет своим, переметнувшись на сторону врага, ему никогда не будут полностью доверять. За ним будут периодически следить. Таковы правила игры.

Но чтобы заслужить хоть какое‑то, хотя бы минимальное доверие, ему придётся предать множество своих