Кошмар мага - Мстислав Константинович Коган

дальнего края стены горела свеча. Её мягкий тёплый свет падал на желтое полотно свитка, исписанное мелким, аккуратным почерком. Рядом на крышке стола виднелись несколько свежих, поблёскивающих своими маслянистыми боками, чернильных клякс. Будто бы писарь, который сидел тут, вышел всего-лишь несколько минут назад. Отправился за тряпкой, чтобы убрать последствия своей неряшливости.

У противоположной стороны комнаты расположился массивный камин, выложенный резным камнем и огороженный кованой решёткой. В нем всё ещё тлели красные огоньки углей. Рядом лежала небольшая поленница. Дрова как будто накололи только вчера. Проводник присел возле них на корточки и кинул одно полено в камин. Спустя минуту над деревяшкой уже плясали язычки пламени.

— Располагайтесь, — он широким жестом окинул комнату, — Сидеть нам тут ещё долго.

— Насколько долго? — поинтересовался я, прикрывая за нами дверь и взглядом ища какой-нибудь засов. Не хотелось бы, чтоб отдых прервали незванные гости.

— Пока шатун не уйдет, — в этот момент, будто бы подтверждая слова проводника башня вновь сотряслась от тяжелого удара.

Дерьмово. Парни быть может уже вовсю бьются с силами Душелова. Сколько ещё они смогут оттягивать его войска на себя — непонятно. А мы сидим тут и ждём, пока его высочество неведомая херня не соизволит свалить куда подальше. В этот момент у меня вновь закралась мысль — а на чьей стороне вообще проводник? С другой стороны, он снова нас спас. Мог ведь и не говорить, что с этим шатуном сражаться бесполезно. Сам бы по тихому утёк на второй этаж и преспокойненько пересидел бы тут, пока тварь разбирается с нами. Хотя, если она попыталась бы вломиться внутрь, то наверняка обрушила бы чёртову башню, погребя под завалами и нас, и его. Так кого он спасал на этот раз? Нас или себя. Если напрячь память, то можно вспомнить, что и на болотах он повёл себя странно. Молча стоял и смотрел, пока маги сами не додумались, как выбраться из ловушки.

Я с сомнением посмотрел на проводника и покачал головой. Затем, так и не найдя ничего хоть сколь-нибудь похожего на засов, осторожно прикрыл створку и сел рядом с Альбертом и Сюзанной, уже тянувшими руки к огню.

— Дым разве не выдаст наши позиции? — поинтересовался я, продолжая сверлить проводника холодным, испытывающим взглядом. Но тот, казалось, не замечал его.

— Не будет никакого дыма, — проводник подкинул в камин ещё одно полено и едва заметно покосился в мою сторону, — Он исчезает прямо в трубе. Ещё одно из чудес урочища, не иначе.

— Больше похоже на временную аномалию, — заметила Сюзанна, — Кусок мира, застрявший в прошлом. То, что мы видели на первом этаже: гниль, плесень, разруха — не более чем следы прошедшего времени. Тут же их нет. Как ты сказал, даже пылью вещи не покрываются. Выходит и дым исчезает где-то на границе соприкосновения двух сред.

— Ага, — кивнул проводник, — Вроде того. Поленница всегда остаётся полной, а в лампах всегда есть масло.

— Интересно, оружейной стойки под лестницей это так же касается? — хмыкнул Альберт, — Если и там размножаются мечи, то мы только что наткнулись на золотую жилу. Знай выкидывай их на первый этаж, собирай в мешки, грузи в телегу, да вывози на большую землю сотнями штук.

— Ничего из этого не выйдет, — проводник покачал головой, — Если попытаться вынести отсюда что-то, что принадлежит башне, то оно попросту рассыпется у тебя в руках, когда ты пересечёшь её порог. Опилками или ржавой трухой. Многие пытались, ни у кого не получилось.

Я не стал напоминать ему про ключ от замка, который тоже наверняка принадлежал этой башне. В конце-концов он прав в одном. У него тоже могут быть свои профессиональные секреты. Да и цель у экспедиции совсем другая. Мы ещё успеем пограбить в самой башне. Если, конечно дойдем до неё и если там будет, что грабить.

— Главное, чтобы мы не рассыпались, — хмыкнула Айлин, тоже подсаживаясь к очагу и доставая из заплечного мешка полоску вяленого мяса. Альберт последовал её примеру.

— На людей оно не влияет, — ответил проводник, подходя к окну и проверяя, насколько хорошо держаться засовы ставен, — По крайней мере, если не сидеть тут слишком долго.

Он умолк. По тишине, повисшей в комнате медленно разливались оранжевые отсветы живого пламени. Они отражались в глазах моих спутников, плясали на стенах, наполняя воздух тёплым потрескиванием дров и едва слышным завыванием промозглого серого ветра, где-то в глубине дымохода. А ещё где-то там, за толстой каменной стеной и плотно закрытыми ставнями продолжал бесноваться шатун.

— Странно всё это, — нарушил молчание Альберт, не отрывая своего взгляда от пламени. В его обычно надменном и властном голосе послышались какие-то странные новые нотки. Дрожащие, — Столько планов. Столько усилий. Столько жертв. Жертв во имя тех, кто даже не способен их оценить. И куда нас в итоге всё это привело? К чему?

Сюзанна легонько обняла его. Прижалась к плечу. Мы же с Айлин скользнули по колдуну удивлёнными взглядами.

— Это ты сейчас о чём? — осторожно поинтересовался я, краем глаза следя за реакцией проводника. Но тот, казалось, и вовсе не слушал наш разговор. Сел у стены и прикрыл глаза. До моих ушей донеслось тихое, мерное сопение спящего человека.

— Да, обо всём, — грустно ухмыльнулся колдун, — Вряд-ли ты сможешь меня понять. Без обид, но по сравнению с нами, вы с Айлин мошки-однодневки. Вспыхнули ярко, но сгорели за считанные мгновения, незаметные для мира, — Он на миг замолчал, глядя в огонь, но затем всё-же продолжил, — Впрочем, может оно и к лучшему, что не поймешь. Я бы и врагу не пожелал прийти к такому пониманию.

— Мы всё-же попробуем, — мягко, но настойчиво бросила девушка. Колдун нам не ответил. За него продолжила Сюзанна.

— Для того, чтобы понять, нужно прожить как минимум несколько сотен лет, — тихо сказала колдунья, — С дюжину человеческих жизней учиться, наблюдать взлёты и падения государств, расцвет и упадок собственного ордена. Положить всю эту долгую жизнь на то, чтобы сделать мир лучше. А в ответ получить лишь презрение, травлю и забвение.

— А в конце пути обнаружить себя посреди кучи дерьма, которую оставил твой коллега и в далёком прошлом — друг, — добавил Альберт, — Совершенно беспомощным и непонимающим, что делать дальше. Тут поневоле задумаешься, где именно ты свернул не туда. Стоит ли идти по этому пути дальше? И ради чего?

В комнате вновь повисло тяжелое молчание, нарушаемое лишь глухим, тяжелым рокотом, доносящимся со двора. Тихо потрескивал камин, плюясь искрами в чёрный от копоти дымоход. Тепло, разливавшееся от нагретых камней осторожно обнимало наши уставшие ноги.