Кошмар мага - Мстислав Константинович Коган

— Он, это кто? — тихо поинтересовался я, прислушиваясь к глухим, тяжелым ударам, сотрясавшим внутренний двор башни.

— Шатун, — шёпотом ответил мне проводник и снова смолк, повернувшись к нам спиной. Как будто это название должно о чем-то нам говорить. Хотя, вообще-то оно говорило.

Шатунами обычно называли медведей, слишком рано вышедших из зимней спячки. Такие звери быстро впадают в ярость от холода и голода и начинают кидаться на всё, что движется, пытаясь хоть чем-нибудь набить своё брюхо, чтобы дотянуть до весны. Нередко даже выходят к людскому жилью, в надежде полакомиться домашним скотом или человечинкой. Вот только я ни разу не слышал о шатунах, способных сотрясать стены каменного донжона.

— Медведь что-ли? — глухо прохрипел Альберт, словно бы прочитав мои мысли. Проводник лишь многозначительно хмыкнул, ничего не сказав в ответ. В комнате повисла наряженная тишина, нарушаемая лишь тихой капелью воды, да тяжелыми, раскатистыми ударами, доносившимися откуда-то со двора.

— Я не знаю, как оно выглядит, — наконец нарушил молчание проводник, — Да и никто не знает. Все, кто пытались на него посмотреть, давно отправились к праотцам. Может, медведь. А может у этого и вовсе нет никакой видимой формы, — он ненадолго замолчал, шумно втягивая носом воздух. Будто сторожевая собака, учуявшая запах мокрой, свалявшейся волчьей шерсти.

— В любом случае, нам придётся тут задержаться на некоторое время, — наконец бросил он, отходя от лестницы, — Шатун никогда не уходит сразу. Да и вам, полагаю, требуется время на отдых.

— Это уж точно, — шумно выдохнул Альберт, даже не пытаясь подняться на ноги.

Я прислушался к своим ощущениям. Мышцы слегка ныли, утомлённые долгим переходом в полной выкладке. Поддоспешник стал влажным от пота и сырости. Но в остальном — всё было в порядке. Я мог бы пройти ещё столько же и не охнуть. Айлин тоже не показывала признаков усталости. Напротив, ходила и с интересом рассматривала помещение, в котором мы оказались. Что можно было разглядеть в такой тьме оставалось решительно непонятно.

Маги выглядели хуже. Сюзанна убрала свой арбалет, устало привалилась к стене, стянула с головы шапель и принялась вытирать пот со лба тыльной стороной ладони. Альберт же остался сидеть, где сидел. Разве что дыхание у него чуть выровнялось и руки перестали дрожать.

— Твою мать! — внезапно выругалась Айлин.

— Что… — хотел было поинтересоваться я, но девушка тут же меня перебила.

— Да копьё на первом этаже оставила. Поставила его у стены, когда арбалет заряжала, а как ты сказал бежать, так и вылетело оно у меня из головы.

— Я тоже, — шумно выдохнула Сюзанна, — Совсем про эту палку забыла.

Я едва заметно покачал головой. В принципе с копьями ничего не случится. Тут, на втором этаже они без надобности один хрен в тесном помещении с ними толком не развернуться. А как придёт время двинуться дальше — заберём там, где они их оставили. Но тот факт, что они разбрасываются оружием посреди схватки не стоит оставлять без внимания. Да и обстановку разрядить не помешало бы. А то до сих пор все шли с такими каменными физиономиями, как будто в штаны навалили, но тщательно это скрывали.

— Что могу сказать — это залёт бойцы! — хмыкнул я, сбольшим трудом сохраняя серьёзное выражение лица, — Вы допустили потерю дорогостоящего обмундирования. Его стоимость будет вычтена из вашего жалованья, и вам придётся служить ещё 510 лет, потому что именно столько лет вам потребуется, чтобы возместить ущерб! Я ясно излагаю?

— Но я ведь не получаю никакого… — начала было Сюзанна, но тут до неё дошло, что это не более чем шутка. Колдунья нервно хихикнула.

— А если говорить серьёзно, — продолжил я, — То в следующий раз, будьте уж так добры, не разбрасывайте свои вещи по полю боя. От них в конце-концов зависят не только ваши собственные жизни, но и судьба всего отряда.

— Ага, — сплюнул Альберт, — А заодно судьба Нового Гронесбурга, Эйденвальда и всего этого проклятого мира в конце-концов. Достойная причина сражаться. Жаль только всё человечество срать на неё хотело.

— Да уж, фанфар, дороги усыпанной лепестками роз и сотен рукоплещущих женщин можешь не ждать, — бросил я, осматривая помещение, — Но баню, выпивку и долю от того, что нам пообещал сенешаль, могу гарантировать.

— А как насчёт рукоплещущих мужчин? — хмынула Сюзанна и по комнате раскатились несколько тихих, неуверенных смешков.

Я хотел было ответить ей, где именно и при каких обстоятельствах обычно мужчины рукоплещут женщинам, но не успел этого сделать. Раздался скрежет кремня о кресало. Тьму прорезал сноп белых искр. А спустя миг возле опорной балки затрепетал огоньком фитиль старой масляной лампадки. Проводник вытащил её из подставки и пошёл вдоль стены, поджигая другие светильники. Вскоре всё нутро башни залил тёплый, оранжевый свет. Вернее, половину башни.

Теперь я мог наконец разглядеть, почему на этом этаже было только две бойницы. Часть его отгораживала стена из толстого свежеобтесанного бруса. На гладкой поверхности дерева маслянисто поблёскивали слёзы свежей смолы. Какого… Я быстро окинул взглядом остальную часть помещения. Пол ровный и гладкий, под стать стене, разделявшей комнату. Факельники новые без малейших признаков ржавчины. Под винтовой лестницей, уходившей на третий этаж башни располагалась стойка для оружия. В ней бликовали металлом несколько новеньких начищенных до блеска клинков и одна секира, лезвие которой, как мне показалось, всё ещё лоснилось от масла. Посреди комнаты, возле двери, лежал ковёр из медвежьей шкуры.

— Как такое возможно? — поинтересовалась Сюзанна, — Там внизу — плесень, разруха и запустение. А тут ещё как будто вчера жили люди.

— В урочище всё возможно, — пожал плечами проводник, подходя к двери и доставая из сумки на поясе небольшую связку ключей, — Тут ведь бывают не только смертельно опасные чудеса, но и вполне безобидные. Вроде этого. Оставь на этом этаже башни какую-нибудь вещь, и она за добрый десяток лет даже пылью не покроется. Не то что плесенью или ржавчиной.

Проводник вставил ключ в массивную замочную скважину обитой металлом двери и повернул его. Раздался тихий, но отчётливо различимый щелчок. Смазанные петли тихо пропели и створка неторопливо качнулась внутрь отгороженной комнаты. Спрашивать, откуда у проводника ключ от этой двери я не стал. Я уже устал удивляться. Зато не устал Альберт…

— А откуда… — начал было маг, но проводник оборвал его на полуслове.

— Оттуда. Я не спрашиваю вас о том, что вы собираетесь делать, когда доберётесь до башни, — в голосе проводника сквозило раздражение, — Вы же не пытаетесь разнюхать мои профессиональные секреты. Идём.

Внутри комнаты тоже было сухо и чисто. На резном деревянном столе, расположившемся у