Assassin's Creed. Откровения - Оливер Боуден

– Эцио, мы собираемся охранять принца, а не расспрашивать его.

– Юсуф, я постараюсь вам не мешать. Просто скажи, куда подойти.

Его обещание не убедило Юсуфа, однако отказать Наставнику тот не посмел.

– Встречаемся у главных ворот дворца. Мы решили нарядиться под музыкантов и войти во дворец с ними.

– Я буду на месте.

– Но тебе понадобится одежда. И музыкальный инструмент.

– В свое время я учился играть на лютне.

– Посмотрим, что можно сделать. Надо как-то пристроить тебя к итальянским музыкантам. На турка ты, при всем к тебе уважении, никак не похож.

Незадолго до сумерек Эцио, Юсуф и несколько выбранных рафиком ассасинов собрались возле главных ворот. Все были одеты надлежащим образом.

– Ну и как тебе твой наряд? – спросил Юсуф. – Нравится?

– Вполне. Вот только рукава тесноваты. Я не сумел спрятать под ними клинок.

– Никто не играет на лютне со свободными рукавами. Ведь ты сам захотел быть лютнистом, помнишь?

– Помню.

– Достаточно того, что мы вооружены. Ты находишь цели и указываешь их нам. Остальное – наша забота. Держи свою лютню.

Юсуф взял из рук одного из помощников изящную лютню и протянул Эцио. Ассасин осторожно взял аккорд.

– Аллах мне свидетель, я думал, ты умеешь с ней обращаться! – воскликнул Юсуф.

– Я давно не играл.

– Скажи честно, ты вообще учился играть на лютне?

– В молодости усвоил несколько аккордов.

– Неужели ты когда-то был молодым?

– Давным-давно.

Юсуф покосился на свой желто-зеленый атласный костюм.

– Чувствую себя в нем нелепо. Да и выгляжу наверняка ничуть не лучше!

– Ты выглядишь так, как и остальные музыканты… Поторопимся. Оркестр уже собрался.

Они прошли туда, где взад-вперед бродили итальянские музыканты, нетерпеливо ждущие, когда их пропустят во дворец. Юсуф и его люди явились с турецкими инструментами: танбурами^[29], удами^[30], канунами^[31] и кудюмами^[32], на которых они умели сносно играть. Их во дворец провели через боковой вход.

Эцио был рад снова оказаться среди соотечественников. Он сразу же принял участие в общей беседе.

– Вы из Флоренции? Добро пожаловать! Сегодня мы славно поиграем, – сказал ему один из музыкантов.

– Славно поиграем? Здесь? – насмешливо переспросил другой, с виолой в руках. – Франция – вот где надо играть! Французы собирают лучших музыкантов. Я там был полгода назад и слышал потрясающий хорал Жоскена^[33] «Qui Habitat»^[34]. Красивее этого хорала я никогда ничего не слыхал. Эцио, а вы знакомы с творчеством Жоскена?

– Немного, – ответил Эцио.

– Жоскен – настоящее сокровище, – сказал первый музыкант, игравший на сакбуте^[35]. – Едва ли кто из итальянцев сравнится с ним по таланту.

– А вы, Эцио, стало быть, лютнист, – сказал ему человек с кифарой. – Я вот недавно делал опыты с нетрадиционной настройкой. Столько новых находок. К примеру, я настраивал свою четвертую струну на ля минор третьей. Получается очень холодный звук. Кстати, вы захватили запасные струны? Я за этот месяц штук шесть порвал.

– Мне музыка Жоскена кажется чем-то похожей на… умозрительные опыты со звуками, – подхватил музыкант, игравший на цитре. – Я уверен: так называемая полифония никогда не приживется.

Исполнитель на кифаре пропустил эту реплику мимо ушей.

– Пока мы в Турции, я хотел бы освоить несколько восточных способов настройки.

– Замечательная мысль! Должен сказать, Константинополь – благодатный город для музыкантов. И слушатели здесь очень благожелательные. Не то что в Вероне. Нынче там улицу перейти невозможно без того, чтобы тебя не ограбили, – сказал игрок на шалмее^[36].

– Когда же нас пропустят во дворец? – спросил Эцио.

– Думаю, что очень скоро, – ответил играющий на цитре. – Смотрите, уже и ворота открыли.

Играющий на виоле тронул струны своего инструмента, вслушался и остался доволен.

– Сегодня прекрасный вечер для музыки. Правда, Эцио?

– Надеюсь, – сдержанно ответил ассасин.

Они подошли к воротам. Там стояли должностные лица, ведавшие допуском гостей.

Эцио не повезло: один из чиновников загородил ему вход.

– Сыграйте нам что-нибудь, – попросил турок. – Мне нравится звучание лютни.

Эцио мог лишь беспомощно смотреть в спины других музыкантов.

– Perdonate, buon signore^[37], но я из числа итальянских музыкантов, приглашенных для увеселения принца Сулеймана. Нам велели не опаздывать.

– Любой старый gerzek^[38] может взять лютню и назваться музыкантом. Тех итальянцев мы уже видели, а вас видим впервые. Так что извольте нам сыграть.

Глотнув воздуха, Эцио стал наигрывать нехитрую балладу, которую играл в далекой юности, когда еще были живы отец и братья.

– Простите меня, но это… ужасно, – поморщился турок. – Или это и есть ваша новомодная европейская музыка?

– С таким успехом вы могли бы играть на стиральной доске, – подхватил другой чиновник, удивленно глядя на Эцио. – Первый раз слышу, чтобы так терзали струны.

– Мяуканье умирающей кошки, – съязвил третий.

– Я не привык играть перед входными дверями, – хмуро бросил им Эцио, изображая рассерженный талант. – Мне нужно время настроить инструмент.

– Ну так ведь мы вам и даем шанс настроиться.