Ковчег - Хайдарали Мирзоевич Усманов

странную голову надвое, была усеяна несколькими рядами длинных, как иглы, зубов. Профессор аккуратно вставил в щель один из сенсорных зондов, вызвав слабый отклик. А это означало, что ткани головы до сих пор удерживали остатки биоэлектрических сигналов.

– Феноменально! – Тихо пробормотал старый учёный, делая пометки в блоке данных. – Эти зубы… Структура на грани кристаллической. А вот нервы в челюстях – как у насекомых, только развиты в сотни раз сильнее. Не просто для укуса. Эти импульсы… Они передают что-то назад в мозг…

Когда он всё же вскрыл череп Морока, тот не имел привычной мозговой структуры. Вместо извилин, привычных ему, тут было густое, плотно упакованное сплетение полупрозрачных нитей, которые, как показал спектросканер, колебались в микрочастотном диапазоне. Некоторые даже издавали неуловимый для человеческого слуха звук. Едва заметный вой, почти ультразвуковой.

– Это не просто нейроны… Это… Это приёмник… – С нажимом произнёс профессор. – И, одновременно с этим, передатчик. Он не думает в привычном нам смысле. Он настраивается. Как органическая антенна, подключённая к полю разума. Или полю иллюзий.

Далее Дилан Риган обратил внимание на руки этого монстра. Он закрепил одну из конечностей в крепёжных кольцах, при этом усилив защитное поле вокруг. Конечности были длинные, паукообразные, почти хрупкие с виду, но даже короткий нажим на кость вызвал всплеск сопротивления. Словно внутри они были не из костей, а из чего-то вроде органического титана. Гибкие, но прочные.

– Здесь… Нанорешётка? – Удивился он, просветив сустав под инфракрасным зондом. – Нет… Что-то более примитивное, но куда устойчивое. Идеально для охоты. Захват… Проникновение… Контроль…

Когти, покрытые тонким слоем тёмного, блестящего вещества, оказались способны поцарапать кобальтовую плитку лабораторного пола. Даже после смерти Морока. Профессор старательно зафиксировал каждый коготь отдельно, сделал точечный срез, проверил структуру. Внутри оказалось пустое капиллярное ядро, способное впрыскивать что-то… Возможно, какие-то нейротоксины или пси-воздействующие вещества.

– Орудие подчинения. – После некоторого раздумья заключил он, устало опускаясь в кресло. – Или… Передачи воли…

Последним он вновь вернулся к мозгу. Выставив в ряд микроскопические датчики, он включил слабую симуляцию – и на долю секунды почувствовал дрожь в воздухе. Один из приборов перегорел. Второй стал показывать какие-то странные данные. А сам профессор увидел, в далёкой дымке чуждые образы… И ему даже показалось, что они будто бы кого-то ещё звали… Звали даже через ткань реальности…

Секунду спустя профессор Риган отключил систему и снова всё запечатал, записав последние данные в кодированный блокнот.

– Мне нужно больше материала! – Произнёс он вслух, устремив взгляд в сторону потолка лаборатории. – Один экземпляр не даст осознать всей картины. Я должен знать, откуда они берут силу. И главное – как остановить её, пока она не проросла в нас самих…

Лишь затем он медленно и задумчиво повернулся к ассистенту и сказал коротко:

– Запишите и доставьте сообщение моей внучке. Мне обязательно нужны ещё, как минимум два таких образца. Пусть уж постарается. Или Ковчег уже не будет нашим.

Следом на лабораторный стол легло тело того самого существа, доставленное последним тем самым охотником Сергом. Сейчас оно также лежало на том же укреплённом лабораторном столе, что и останки Морока несколькими часами ранее. Но в отличие от излучающего угрозу, почти пульсирующего мозга Морока, эта тварь вызывала совсем иное ощущение – глухой, чужеродный ужас, лишённый мотива и направления. Профессор Дилан Риган почувствовал это с первого взгляда. Ведь у этого существа не было ни чёткого лика, ни центра личности. Лишь мускулы, когти, плоть и нечто неестественно живучее внутри.

Он начал с общего осмотра. Туловище, вытянутое и покрытое плотным, как панцирь, покровом из прочной чешуи, имело едва различимую морфологию. Вместо головы имелся небольшой вырост, сочащийся плотью, будто когда-то там мог быть череп, но его так и не сформировали. На месте предполагаемого лица – просто гладкая, сжимающаяся кожистая маска, пронизанная сетью чувствительных волокон. Ухо? Ноздря? Какой-то особый орган? Всё это отсутствовало. По крайней мере, в привычном виде.

– Прототип… – Прошептал профессор. – Неразвитый. Или недозревший. Или… Намеренно в чём-то урезанный…

Он последовательно вскрыл грудную клетку. Мышцы были плотные, будто перекрученные канаты, обернутые вокруг костей, необычайно прочных, но неорганических по составу. Анализ показал в них соединения, ранее встречавшиеся только в экспериментальных проектах био-армирования.

– Это не естественная мутация. – Сквозь зубы процедил профессор. – Это искусственная конструкция. Инструмент. Биологическое оружие.

С особой осторожностью он приступил к анализу тканей. Используя автоматический секвенсор, Дилан Риган начал извлекать образцы ДНК с разных участков этого жуткого тела. Мышцы… Кости… Ткани "головы"… Органы регенерации. Он не удивился, когда уже через час приборы показали аномальную вариативность генетического кода. То, что он видел, просто не укладывалось в научную картину мира.

– Здесь человеческие маркеры… Вот – явно какой-то хищник из… Волчьих или собачьих… Это… Это что, кора древоподобных структур? Погодите… Это… резонаторные волокна хлорофитов? Какого демона тут вообще творится?

Он медленно отступил от стола, потянувшись за чашкой с давно забытым витаминным напитком, не отрывая взгляда от монитора. С каждым новым фрагментом ДНК картина в его голове становилась всё безумнее. Здесь было перемешано буквально всё. Разумные виды… Примитивные звери… рептилии… Растения… Формы жизни даже с окраин Зелёной бездны. Казалось, что здесь было буквально всё. Про что он только мог знать, и даже не только это. Так как некоторые цепочки ДНК были просто неизвестны и даже слишком сложны.

– Это не просто монстр, – Немного подумав, всё же произнёс он вслух. – Это алгоритм из плоти. Смесь силы, живучести и управляемости. Им не был нужен его разум… Он лишь мешал бы им.

А изучив мозг этого существа, небольшое, скукоженное в бугристый шар, небольшое количество мозгового вещества, спрятанное глубоко в грудной полости, будто лишённое важности, старый профессор сделал основные срезы. Там не было ничего, напоминающего развитую кору. Несколько примитивных синапсовых цепей, почти детских по своей структуре и развитости.

– Уровень ребёнка… Может быть, пяти или семи лет. Но без памяти. Без социального слоя. Идеально поддающееся контролю… – Ему даже не пришлось делать сложных расчётов. Всё и так становилось ясно. Это существо было создано не для того, чтобы мыслить, а чтобы подчиняться и выживать. Но как достигалась его регенерация? Для того, чтобы попытаться разгадать эту загадку, он вскрыл один из участков плоти под микроскопом и увидел, как клетки делились прямо в питательной среде. Без команды. Без сигнала. Это происходило просто потому, что они должны были выжить.

– Чёрт… Клетки размножаются вне организма. Без стимуляции. Это за пределами известных уровней адаптации. – Потом он даже зафиксировал аномалию. Внутри клеточной структуры находились встроенные