Обратный отсчет: Распад - Токацин

— Без четверти полночь, — Кенен криво ухмыльнулся — ему явно было не по себе. — Реакторы ждут!

…Ни один патрульный не попался им на дороге, пока четырёхместный глайдер с открытым верхом выезжал к воротам гетто. На той стороне над ним выставили непрозрачное защитное поле, и он двинулся дальше, резко набрав скорость. Кенен еле слышно что-то насвистывал. Айзек сидел молча, задумчиво потирая висок. Гедимину хотелось расспросить о поведении «существа», но надо было вспоминать, как проводится пуск, и соотносить припомненное с устройством щита управления на станции «Налвэн». «Турбин тут нет. Ну, хоть с этим проще…»

…Экранирующие пластины между слоями накопительной оболочки медленно поползли вверх. Гедимин смотрел, как синее «стекло» постепенно темнеет, и белесые пятна «пустых» фрагментов пропадают, и считал про себя секунды. Вентиляция уже работала на повышенной мощности; активная зона альнкита, и без того холодная, остыла на десяток градусов. Внешние механизмы работали, как и раньше, — сутки останова ничуть не повлияли на объём энергооттока, оболочка альнкитов могла разряжаться несколько месяцев, прежде чем накопительные сборки хотя бы замедлят вращение. «Восемьдесят восемь, восемьдесят девять…» — Гедимин взглянул на основные показатели и довольно хмыкнул. «Можно работать. Attahanqa!»

Невидимые тёплые волокна на его висках затрепетали, когда по его команде управляющие стержни пошли вверх. Альнкиты «зажглись» мгновенно, взметнув кверху кривую интенсивности омикрон-излучения и сбросив линию «сигмы» почти на нижний край монитора. Гедимин сжал пальцы на рычажке, пристально глядя на экран, но то, чего он опасался, не произошло — через пару секунд кривая выровнялась и плавно заскользила дальше. Сармат посмотрел на показатели и еле слышно хмыкнул. «Сюда можно ставить ротор тонн на двести. И ещё придерживать, чтоб не улетел…»

Айзек, тенью застывший за плечом Гедимина, облегчённо вздохнул.

— Спасибо, атомщик.

Гедимин поднялся, уступая ему место, и отошёл на пару шагов. Невидимые волокна задрожали, скользнули вдоль бровных дуг и исчезли, оставив ощущение тепла и лёгкой щекотки. Гедимин встряхнул головой, покосился на потолок — оттуда на него уже четверть часа кто-то смотрел. Камер там не было, светящихся пятен — тоже.

«Интересно, почему сверху? Оно же внизу, в реакторах,» — задумался на секунду Гедимин. От мыслей об анатомии «реакторника» его отвлёк Кенен, шумно выдохнувший и хлопнувший сармата по плечу.

— И надо же тебе было уйти в «Вайтрок»!.. Ну-ну, не щурься, у меня хорошо с памятью. Не хочешь ко мне — настаивать не буду. Но согласись — тут ведь лучше, чем с «пушкой» бегать за крысами? Тебя же не дератизации учили в Лос-Аламосе…

Гедимин, поморщившись, отодвинул Кенена и вновь перевёл взгляд на мониторы щита управления. Станция работала, будто и не останавливалась, — ни мучительного выжидания и многочасовых проверок, ни внезапных остановов и скачков мощности…

— Поставь двух-трёх умных сарматов изучать эту штуку, — сказал он Кенену, кивнув на схему одного из альнкитов. — Перечитай инструкцию. Особенно про накопитель. Странное вещество. Полезное, но что-то с ним не так.

Кенен замигал, хотел что-то сказать, но Гедимин уже повернулся к местным охранникам и жестом попросил проводить его к выходу. Бестелесный взгляд — иногда сверху, иногда сбоку — сопровождал его до ворот станции и немного за ними.

06 мая 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Понятно…

Ренгер и Скегги переглянулись. Вепуат, первым налетевший на Гедимина с расспросами, теперь сидел молча, напряжённо что-то обдумывая. Гедимин разглядывал его дроны, забытые хозяином и бесцельно кружащие под потолком. Один из них, поворачивая вправо, слегка притормаживал — на боковых соплах начинало заедать затворы. «Сказать Вепуату, пусть проверит, как вернёмся,» — лениво думал сармат.

— Ну, по крайней мере, наш отряд на станцию ночью не вызывали, — Ренгер криво ухмыльнулся. — Хорошо сработано, ремонтник… И, разумеется, бесплатно? Или Маккензи поделился… парой пустых консервных банок?

Гедимин сердито сощурился, но крыть было нечем. «А ведь можно было кое-что вытрясти,» — всплыла неприятная и очень назойливая мысль. «Пару сотен койнов, контейнеры, пласт накопителя… Идиот ты, Гедимин. Как был, так и остался.»

— Не поделился? — Ренгер заглянул ему в глаза и снова ухмыльнулся. — Как обычно, да? А я собрал пару десятков, если тебе нужно — приходи завтра…

— Иди ты на орбиту Седны! — не выдержал Гедимин, резко поднимаясь на ноги. — Если бы эти болваны угробили реактор…

Скегги, до того высматривавший что-то на экране передатчика, грохнул кулаком по столу.

— Тихо, оба! Хватит шуток.

Ренгер примирительно усмехнулся.

— Я только спросил, Скегги. Мало ли, вдруг мы чего-то о Маккензи не знаем…

Вепуат недовольно посмотрел на него и щёлкнул пультом, подзывая к себе дроны.

— Надеюсь, у него не войдёт в привычку вытаскивать Гедимина к себе каждый день? Реактор реактором, а наша работа сама себя не сделает.

— Работайте-работайте, — махнул ладонью Скегги. — Неделя ожидается тихая. А вот тринадцатого… Тринадцатого макаки пойдут смотреть шахты. Разведчики проверят всё вечером, чтоб ни одна бактерия там не пробежала. Ренгер, вы с Гедимином в сопровождении.

Ренгер, не удивившись, коротко кивнул и развернулся к лабораторному столу. Гедимин хмыкнул.

— Полицейское предписание, — напомнил он. — Мне к людям и выходить-то не положено.

Скегги ухмыльнулся.

— Предписание от мартышек? Вот если Ренгер скажет, что тебя в отряде не нужно, можешь беспокоиться. А пока не сказал — работай.

По комнатам штаба прокатился дребезжащий сигнал сбора — ликвидаторы отправлялись на «расчистки». Спорить со Скегги было уже некогда, и Гедимин только беззвучно хмыкнул, поднимая со стойки плазморез и направляясь к выходу. «То публичная порка, то сопровождение атомной комиссии… Надеюсь, никто не вспомнит о предписании прямо там, в шахтах. Не хочу в тюрьму. И так надоело.»

08 мая 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Животное, распластанное на прозекторском столе Ренгера, напоминало квадрат плотной ткани, собравшейся в несимметричные складки вдоль центрального гребня. По краям бессильно свисали пальчатые выросты. Многих не хватало, и места отрыва,