Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

люди есть люди. Они всегда на стороне сильных. Даже если сегодня «Двойная удача» – заведение Равнинного клана, может случиться и так, что его владельца станут принуждать переметнуться к конкурентам в обмен на поддержку семейного бизнеса и чтобы сохранить на плечах голову. Хило не тешил себя иллюзиями по поводу того, какой тот сделает выбор. В конце концов, Фонарщики – всего лишь обыватели без нефрита, они часть клана и важны для его существования, но не готовы ради него умереть. Они не Зеленые Кости.

Хило остановился и указал на сломанную дверь.

– Пришлите мне счет за ущерб. Я этим займусь.

Господин Унь заморгал, потом стиснул ладони и несколько раз прикоснулся ими ко лбу в вежливой благодарности.

– Вы так щедры, Коул-цзен. В этом нет необходимости…

– Не глупите, – ответил Хило и оглядел его. – Скажите, друг мой, в последнее время вы не слышали еще о каких-нибудь проблемах поблизости?

Взгляд ресторатора тревожно дернулся, пока вновь не остановился на лице Хило.

– Какого рода проблемах, Коул-цзен?

– О Зеленых Костях из другого клана, – пояснил Хило. – О таких проблемах.

Господин Унь поколебался, а потом оттянул Хило в сторонку и понизил голос.

– Не здесь, в Доках, нет. Но приятель моего племянника работает барменом в «Танцовщице», это в Трущобе. Он говорит, что видел людей из Горного клана, они приходят почти каждый вечер, садятся где вздумается и ожидают бесплатную выпивку. Говорят, это часть дани, и что Трущоба – территория Горных. – Господин Унь отшатнулся, испугавшись выражения лица Хило. – Может, это пустая болтовня, но раз вы спросили…

Хило похлопал его по руке.

– Болтовня никогда не бывает просто болтовней. Дайте нам знать, если услышите что-нибудь еще, хорошо? Вы всегда можете позвонить.

– Конечно. Конечно, расскажу, Коул-цзен, – и господин Унь снова дотронулся ладонями до лба.

Хило в последний раз хлопнул его по плечу и вышел из ресторана.

На улице Хило остановился и вытащил из кармана пачку сигарет. Дорогих эспенских сигарет, он питал к ним слабость. Он сунул сигарету в рот и огляделся.

– Может, вон там? – предложил он.

Братья Маик оттащили подростков от «Двойной удачи» и толкнули на гравийный склон у кромки воды, чтобы не было видно с дороги. Пухлый абукеец брыкался и кричал, другой обмяк и притих. Братья Маик бросили воров на землю и начали избивать. Со всей силы, ритмичными ударами по корпусу, ребрам, животу и спине. И по лицам, пока они не распухли почти до неузнаваемости. Никаких ударов по жизненно важным органам – по горлу или затылку. Кен и Тар были хорошими Кулаками, не беспечными и не кровожадными.

Хило курил и наблюдал.

Опустился вечер, но не совершенно темный. Вдоль берега сияли фонари, а фары проезжающих машин вспыхивали белым. Далеко на воде сквозь клочья тумана и городской смог проглядывали медленно перемещающиеся огни судов. Воздух был теплым и полным ароматов – сладости перезревших фруктов и вони дыхания девятисот тысяч жителей города.

В свои двадцать семь Хило еще помнил времена, когда автомобили и телевидение были в Жанлуне в новинку. Теперь они заполонили все, а плюс к ним еще больше людей, новые фабрики, уличная еда с чужеземными вкусами, вроде мясных шашлычков и острого творожного сыра. Казалось, столица вот-вот лопнет, а вместе с ней и все жители, и Зеленые Кости. Как будто существует какое-то подводное течение, думал Хило, все движется слишком быстро, словно город – это новый, только что смазанный механизм, установленный на предел мощности, и вот-вот выйдет из-под контроля, нарушив естественный порядок вещей. Что творится в мире, если парочка неуклюжих, неумелых портовых выродков задумала украсть нефрит у Зеленой Кости и это почти удалось?

По правде говоря, Шон Цзудонрю заслужил потерю нефрита. Хило мог бы забрать три его серьги себе в качестве наказания за бесчестье. И он испытывал такое искушение, когда энергия растекалась по венам жидким теплом, пока он крутил камни в руке.

Но бесчестно забирать несколько камешков у жалкого старика. Вот чего не могли понять воришки – один лишь нефрит не делает Зеленой Костью. Нефритовым воином делают кровь, тренировки и клан, так было всегда. Хило должен поддерживать и личную репутацию, и репутацию клана. Шон Цзудонрю – пьяница, старый дурак, пародия на Зеленую Кость, но он остается Пальцем на службе у Равнинных, а значит, если на него напали – Хило должен разобраться.

Он бросил сигарету и затоптал ее.

– Достаточно, – сказал он.

Кен тут же отошел. Более усердный Тар напоследок пнул каждого еще разок. Хило пристальнее изучил подростков. Один был в форме официанта и выглядел как настоящий кеконец – худощавый, с длинными руками, темными глазами и волосами. Он лежал полумертвый, хотя трудно сказать – то ли от избиения, то ли от нефритовой ломки. Круглолицый абукеец тихо всхлипывал, не переставая повторять: «Это была не моя идея, не моя, я не хотел, отпустите, прошу вас, я больше не буду, я никогда…»

Хило поразмыслил – а вдруг мальчишки не такие кретины, какими выглядят, а шпионы или наемные головорезы Горных или какого-нибудь мелкого клана. Он взвесил шансы и решил, что они ничтожны. Хило присел и отбросил волосы с мокрого лба абукейца, тот в ужасе зажмурился. Хило покачал головой и вздохнул.

– И о чем ты только думал?

– Он обещал, что мы получим кучу денег, – всхлипнул подросток, немного фальшиво. – Сказал, старик так пьян, что даже не заметит. Сказал, что знает покупателя, надежного, он заплатит полную цену, как за резной нефрит, и не будет задавать вопросы.

– И ты ему поверил? Надо быть полным безумцем, чтобы рассчитывать украсть нефрит у Зеленой Кости и продать камни.

Хило поднялся. С кеконцем уже ничего не поделаешь. Сердитые юнцы подхватывают нефритовую лихорадку, Хило видел такое много раз. Нищих и наивных, полных беспощадной энергии и честолюбия, нефрит притягивает их, как мед муравьев. Они романтизируют легендарных гангстеров, Зеленых Костей, насмотревшись комиксов и фильмов об их подвигах. Замечают, как люди произносят «цзен» – уважительно и с легким опасением, и хотят стать такими же. И не имеет значения, что без многолетних боевых тренировок они не способны контролировать силу нефрита. Они загораются, теряют голову и уничтожают себя и других.

Нет, это безнадежный случай.

А вот абукеец просто глуп. Насколько безнадежно? Можно простить мальчишку вроде него, играющего в лотерею с нырянием в реку, но нельзя простить оскорбление клана.

Как будто прочитав мысли Хило, подросток ускорил словесный поток:

– Пожалуйста, Коул-цзен, я был глуп, я знаю, это было глупо, этого никогда больше не повторится, клянусь. Я только доставал нефрит из реки. Если бы вместо Ги не появился новый резчик,