Битва за систему Дайнекс - Хельги Толсон

— Да что сходится-то? — мой затуманенный алкоголем мозг отказывался понимать логику Такаты. Да и мысли сейчас были прикованы, скорее, к соблазнительно обтягивающей ее грудь майке, чем к хитросплетениями альтаирской политики.

— Все! — Ниоки, наконец, перестала ходить по комнате и уселась на стол. — Кичиро часто уговаривал отца отступиться от своей позиции и не мешать развитию военного промышленного комплекса. Дать ход военным контрактам, помочь протащить новый госзаказ. Но отец ему все время отказывал, несмотря на их многолетнюю дружбу. А после аварии карьера Кичиро пошла резко вверх. Он, кстати, сейчас командует Первым Императорским Флотом, тем самым, который вас разгромил. — Таката ударила кулаком по столу и продолжила уже совсем мрачным тоном. — Нет, ну каков подлец! Еще и сам устроил меня на флот, я, говорит, выполняю свой долг перед твоим отцом. А я, как дура, ему верила. А теперь… — неожиданно она закрыла лицо руками и расплакалась. Это было, пожалуй, последним, чего я от нее ожидал.

Я подошел к Ниоки и аккуратно приобнял за плечи, позволяя ей уткнуться заплаканным лицом мне в грудь. Хотелось как-то ее утешить, но что я мог сказать? «Не грусти, мы все равно скоро умрем, и ты не сможешь отомстить своему обидчику»? Или: «Ты сама в виновата, что хотела погибнуть на этом корабле, и вот твой план удался»?

Так что, я просто обнял ее покрепче и погладил по волосам, как маленькую девочку, прибежавшую жаловаться папе на сломанную куклу. Иронично, конечно, что нашим врагом оказался один и тот же человек. Но если для меня это просто абстрактный противник, который переиграл нас на шахматной доске, то для нее это именно Враг с большой буквы. Человек, не только убивший ее семью, но и пустивший под откос ее собственную жизнь. И выходит так, что этот Кичиро, или как его там, выйдет сухим из воды. Таката сама загнала себя в ловушку в своем стремлении погибнуть с честью и не опорочить остатки репутации своей семьи. Ну да. Жизнь несправедлива. Мне было искренне жаль эту девушку. Она хоть и являлась формально врагом, и ее соплеменники несли ответственность за гибель тысяч людей только в последней битве, но ненавидеть ее у меня как-то изначально не получалось, а за последние несколько часов так я вообще, можно сказать, проникся к ней симпатией. Хотя в этом, возможно, были виноваты алкоголь и ее чертова майка.

Неожиданно по корпусу корабля что-то отчетливо и очень сильно ударило. В полной тишине звук удара эхом прошелся по коридору, отражаясь от стен. Мы с Такатой недоуменно переглянулись, а потом оба, не сговариваясь, рванули к столику с пистолетами. Раздался еще один удар по корпусу. В этот раз совсем близко.

— Нижняя палуба. Кормовой отсек, — предположил я, запихивая пистолет за пояс и направляясь к двери.

— Это или ваша спасательная команда, или вернулись наши абордажники, — задумчиво сказала Ниоки.

Я слишком поздно понял ход ее мыслей. А когда понял, ствол пистолета уже уперся мне в затылок.

— Постой, Ниоки. Ты чего творишь?

— Извини, Хромов, — очень деловым тоном, будто и не пила вовсе, сказала Таката, — ты хороший человек и, не буду скрывать, понравился мне, но в то, что это ваши спасатели, я не верю, а значит, это наши, и я не могу рисковать. Выходим! — и она подтолкнула меня стволом пистолета в коридор. — Направо. Идем к кормовому шлюзу.

По пути я проклинал себя, на чем свет стоит, за глупую доверчивость и пытался придумать хоть какой-то план. А заодно пообещал себе, что если как-то удастся выбраться, пристрелю Такату без тени сожаления.

Толкового плана все не придумывалось, а шлюз, через который, скорее всего, и будут входить альтаирцы, все приближался. Я уже, было, решился попытать счастья и нырнуть в один из боковых коридоров в надежде, что алкоголь помешает Такате попасть в меня, когда впереди появились несколько лучей фонарей. И они быстро приближались.

— На пол, Хромов, — скомандовала Таката, — не шевелись. И не делай глупостей. Прошу тебя.

Последнюю фразу она произнесла очень искренне, но второй раз я на это не куплюсь. Тем не менее лечь на пол все же пришлось. Пистолет у затылка — все-таки серьезный аргумент.

Фонари приближались. Оставалось буквально метров двадцать, когда Таката громко крикнула:

— Утанайде! Миката!^[19]

В ответ лучи высветили фигуру Такаты, которая демонстративно подняла вверх руки.

— НА ПОЛ, ТВАРЬ!!! Немедленно! Лежать или завалю! — заорали в ответ.

Зажглись еще несколько фонарей и отчетливо подсветили фигуру в гражданской модели бронескафандра с огроменной штурмовой винтовкой наперевес. Это были явно не альтаирцы. Их стилизованные под самурайские доспехи скафандры ни с чем не перепутаешь.

Ошарашенная Таката послушно положила оба пистолета на пол и распласталась рядом со мной.

— Похоже, твой план дал сбой, подруга, — съязвил я, когда ее голова оказалась рядом.

— Нечему тут радоваться, — щурясь от направленного в нее луча света ответила альтаирка, — будь это наши я бы все устроила в лучшем виде, а теперь…

— МОЛЧАТЬ! — грубый голос еще и усиленный динамиком скафандра резанул по ушам. — Вы совсем охренели, пыль астероидная? Или по-нашему не понимаете?

— Никак нет, сэр. То есть понимаем, — сказал я и начал аккуратно вставать, держа руки над головой. Но подняться не удалось. Мощнейший удар бронированной ногой в живот опрокинул меня, заставив застонать от боли.

— Ну, раз понимаешь, то какого черта не слушаешь? Я сказал лежать и молчать, крысы палубные.

Говорил судя по всему тот, кто шел первым. Всего в группе было восемь человек, все в разномастной броне тоже гражданского типа. А вот вооружены до зубов. У одного оказался даже армейский ранцевый охладитель, такие не у каждой группы спецназа в наличии есть.

— Хруст, Бивень, проверить центральный коридор на тридцать метров. Марат, Демон, на вас охрана пленников. Тащите их на корабль. Остальные за мной. И еще раз, для тупых. Если какая-нибудь скотина снова додумается высветить меня своим чертовым фонарем — запихну его тому в задницу и подвешу светить вместо люстры! Все понятно? Грегор, это тебя касается в первую очередь, дубина ты эдакая!

Закончив свою проникновенную речь, он увел своих людей в сторону реакторного отсека. Два амбала надели на нас с Такатой пластиковые наручники, стянув и локти, и запястья, и довольно бесцеремонно поволокли в пристыкованный к шлюзу корабль.