Седьмой царевич 2 - Иван Шаман

— Так, у меня оружия и нет, я вот, с голыми ладонями, — улыбнулся я и показал руки, только теперь меня уже воспринимали совершенно иначе.

— Он у меня на мушке. Разрешите? — сказал один из бойцов, наведя на меня автомат. Три метра. С такого расстояния невозможно не то, что промахнуться, даже если резко упасть профи успеет срезать очередью. Потому что скорострельность автомата составляет шестьсот выстрелов в минуту и совершенно не нужно попадать идеально, главное — зацепить одной из тридцати пуль.

— Я при исполнении и вне вашей юрисдикции, — улыбаясь ответил я, на что Сергей сверкнул глазами.

— И где это ты работаешь, кадет? В милиции? С чьего плеча пиджак и погоны? За то, что представлялся сотрудником правоохранительных органов, тебе тоже придётся ответить, — с мрачным спокойствием проговорил чекист. — Как и за нападение на частных лиц. Граждан. Препятствие правосудию, и многое другое.

— Не раньше, чем буду в вашей юрисдикции. Пока же можете обращаться в дворянский суд, с удовольствием посмотрю на то, что у вас выйдет, — ответил я, не собираясь уходить из лаборатории. — Этот свидетель наш. Наша корова, и мы её будем доить, пока не вытащим все необходимые сведения.

— Юрисдикцию, говоришь, — чекист снял с головы балаклаву и посмотрел на меня с улыбкой безусловного превосходства. — Как насчёт дуэли, князь. Здесь и сейчас. Дуэли на знаках.

— Не смешно, — ответил я, понимая, что ситуация начинает клониться куда-то в неправильное русло.

— Никаких шуток. Раз вы так настаиваете, да ещё и угрожая разрушением лаборатории вместе с персоналом, то почему бы нам не разрешить эту ситуацию один на одни? Нравятся старые порядки? Так будьте последовательны.

— Не считаю, что это будет честно. По отношению к вам, — ответил я, и чекист едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

— Меня всё устроит. Только не здесь, тут мы всё разнесём. Предлагаю выйти.

— Охраняй свидетеля и никого к нему не подпускай, — сказал я Сане, смещаясь к выходу. Удивительно, но спецура даже не стала щемить меня в дверях или на проходе. Хотя это было логично и даже правильно с точки зрения профессионалов. В первую очередь — выполнение задачи, а все моральные метания, терзания и честность по отношению к противнику — после схватки.

Но вероятно, они были полностью уверены в превосходстве своего начальника. На чём это базировалось? На его опыте? Может, отличной физической форме или какой-то тайной подготовке? Так или иначе я давно уже приучил себя к простой мысли: никогда нельзя недооценивать противника, а не то он преподнесёт тебе неприятный сюрприз.

— Вы слишком задаётесь, слишком заигрались со всеми этими титулами и дворянством, — тихо сказал чекист, когда мы вышли на освещённую площадку перед зданием. — И совершенно не понимаете, что ваши действия уравнивают вас с преступниками и бандитами, не признающими ни одного закона, кроме права сильного.

— Скажите, где вы с вашими спецами были, когда в центре города произошёл теракт с применением автоматов и гранатомётов? Неужели и это проспали? Или это ваши облысевшие бойцы занимались устранением конкурентов под видом террористов?

— Если ты хочешь меня так вывести из себя, не выйдет. Я уже зол.

— И что… — договорить я не успел. Чекист рухнул к самой земле, тут же рванул в сторону, буквально стелясь над асфальтом, и, не замедляя движения, метнул в меня камень. Отклонившись, я сбился с начертания, повернулся, начал создавать знак заново, но он прыгнул ещё раз, мгновенно сокращая дистанцию, и мне резко стало не до символов.

Сергей бил жёстко, внезапно и очень быстро, комбинируя удары руками и ногами, мягкие блоки превращал в захваты и хлёсткие ответы. И я впервые понял, что не так уж я и хорош в новом теле. Первые три секунды — я пропустил два удара по корпусу, пока слабо ощутимых, но только потому, что я успел повернуться и они не достигли своих целей. Но то, что противник сумел обойти мою защиту уже о многом говорит.

Понимая, что скорость слишком высокая, и восприятие не выдерживает, я попытался разорвать дистанцию, но этим только открылся перед противником для удара ногой с вертушки. Едва успел подставить блок и, воспользовавшись этой силой, отскочил дальше, но Сергей был тут как тут. Появился будто из-под земли.

Его кулак просвистел буквально в миллиметре от моего подбородка, а мне, чтобы не попасть под удар, пришлось сделать сальто назад, тут же упасть на землю. Поймать опускающийся на голову ботинок за подошву и выкрутить его, одновременно нанося сдвоенный удар ногами в живот.

Чекист отлетел, на два метра, но пришёл в себя одновременно с тем, как я вскочил на ноги. И схватка разгорелась с новой силой. В темноте я не видел большую часть движений противника, блокируя и уходя от них на уровне рефлексов. Но как бы я ни относился к Сергею, его мастерству, скорости и выносливости можно было только позавидовать. Профессионал в самом расцвете сил и на пике формы.

Он не давал мне ни секунды передышки. Использовал каждую стойку и приём по максимуму. Не позволял контратаковать и всегда держал ситуацию под контролем. Пожалуй, он оказался одним из лучших рукопашных бойцов, встреченных мною за несколько жизней. Но в этом и была его беда. Одним из.

Через минуту жёсткого спарринга я приспособился. Понял, что времени на ответ мне не дадут, и ушёл в глухую оборону. По крайней мере, так это должно было выглядеть для противника. Только при каждом жёстком блоке я встречал его удар своим, ориентированным на неочевидные болевые точки.

На теле человека их хватает. Достаточно попасть костяшкой в нерв на локте, запястье, под коленом и подобном, как противнику станет резко не до атаки. Надо отдать чекисту должное, он держался долго. Вероятно, первую контратаку он счёл случайностью, вторую — совпадением, но третья, когда он собирался пробить коленом мне в корпус, а вместо этого получил онемевшую ногу, стала для него отрезвляющей очевидностью.

Но даже это не заставило его сдаться. Наоборот, он взвинтил темп, перешёл на удары вытянутыми руками и ногами, не стараясь больше провести молниеносную комбинацию, дожидаясь пока к конечностям вернётся чувствительность. А затем и вовсе разорвал дистанцию. Словно забыл, что я