Седьмой царевич 2 - Иван Шаман

— Если вы имеете в виду князя Филиппа Елецкого, он скончался, — мрачно ответил мужчина.

— Я почти верю, что вы свои. Только прибыли почему-то слишком поздно.

— В таких случаях обычно спрашивают документы, — устало и несколько зло бросил боец, достав корочки. — Граф Виталий Комаровский, силы специальных операций имперской безопасности. А что до времени, заняты были, охотились.

— Прошу прощения за недоверие. Но нас уже навестили официальные лица. Тоже с автоматами и полном обмундировании. Забрали с собой двух основных свидетелей, документы и ретировались, — усмехнулся я, убрав руку с автомата. — Так что…

— Что вообще за бардак у вас произошёл? — осмотрев разгромленную лабораторию, спросил мужчина.

— Вот этот верный служитель закона, — показал я на милиционера. — Вспомнил, что слышал о проведении экспериментов на людях, и любезно согласился подвезти нас до лаборатории.

— Тогда почему он в наручниках? — уточнил граф.

— А, небольшое недопонимание. Он сам расскажет на допросе, — отмахнулся я. — В общем и целом, мы нашли кандидата неврологических наук, Владлена Пустобрюхова, который проводил испытания нового метода нейростимуляции на людях. Вон он лежит.

— Он ранен? Что случилось?

— Оказывал сопротивление при задержании.

— Пипец, — проговорил Комаровский, сняв шлём-сферу и взъерошив короткие волосы, — Даже мы при задержании не стреляем на поражение.

— Ну, он сильно сопротивлялся, натравил на меня обезьян, собирался пристрелить. Так что мне стоило больших усилий сохранить ему жизнь, — ответил я, пожав плечами. — К слову, он точно знает место, где проводились опыты на людях, а также заказчиков и исполнителей. Вероятно, его не забрали только потому, что посчитали шансы на выживание минимальными. Нам же он нужен как воздух. Вернее, вам. Потому что мне до этих уродов не добраться.

— Слышал, вы любите влезать в неприятности по горло, что же сейчас случилось, что решили отступить?

— Лаборатория находится в Абхазии. Мне туда путь заказан, — спокойно ответил я. — Да и вообще, это ваша работа. Единственное, о чём прошу, доберитесь до того урода, по вине которого погиб Филипп.

— У вас есть конкретные доказательства? — чуть напрягся Комаровский.

— Нет. Увы, только косвенные. Зато столько, что хоть обмазывайся. — усмехнулся я поднимаясь. — В БТР он поместится?

— Да, положим на пол, — ответил боец. — Как будем в городе, вам необходимо связаться с генералом Лебедем.

— Конечно, сразу, как окажемся в зоне действия сети, — с лёгкостью согласился я. — Мы немного вымотались, так что, если не против, я вздремну в машине.

— Вряд ли у вас это получится, князь. Но попробуйте.

Ха, наивный. Когда на долю организма выпадает столько не слишком полезных приключений, отлично спится даже стоя. А уж мне в каких только условиях не приходилось выкраивать минуты для сна. Помнится, как-то оказался я в затопленных катакомбах, где единственная возможность поспать была, забравшись в пластиковую бочку, подвешенную к потолку, чтобы не переворачивалась.

— … въезжаем в Сочи, — растолкал меня граф, часа через полтора.

— Хотите, чтобы я звонил ему при таком шуме? — громко спросил я, ведь движок и в самом деле чересчур гремел.

— У меня приказ.

— Ну ваше дело, — пожав плечами, я достал чудом выживший во всех приключениях сотовый и набрал хорошо знакомый номер главы СИБ. Только вот ответил мне совсем не он.

— Ванюша, скажи мне, сынок дорогой, какого чёрта ты творишь? — почти ласково спросил император. — Тебе где сказали сидеть?

— Чувствую подвох в ваших словах. Только вот не вижу в чём он. Сочи я не покидал, так, по пригородам покатался.

— По-твоему, село в сотне с лишним километров от центра — это пригород? Ты мне зубы-то не заговаривай. Почему рванул чёрт знает куда, когда тебе сказали сидеть на попе ровно и не отсвечивать?

— Мне не очень удобно разговаривать, — сказал я, помассировав переносицу. — Свидетелей многовато.

— Свидетелей? Да мне плевать. Я тебя спрашиваю, так что потрудись нормально объяснить свои выходки.

— Как угодно. Меня вместе с товарищем похитили и увезли сначала обманом, а потом под дулом автомата. К счастью, всё обошлось. Для меня и одногруппника. Но князь Елецкий пожертвовал своей жизнью, чтобы защитить нас от террористов. Притом что заказчик вам давно известен. Только вот вы с ним ничего не делаете.

— Ты совсем дурак такое говорить при посторонних? — зло процедил император, а через секунду хмыкнул. — А, пытаешься надавить через создание общественного мнения. Ну что, вариант. Только смотри, чтобы оно тебе боком не вышло.

— Не понимаю, чего вы с ним цацкаетесь. Прибейте уже таракана, и дело с концом.

— Ты там совсем от рук отбился, как я вижу. Прибейте? В цивилизованном мире так дела не делаются. Право, суд, закон. Может, слышал такие слова?

— Слышал и не раз. А ещё поговорки слышал: закон — что дышло, куда повернёшь туда и вышло. Суд прямой, да судья кривой. Право за сильным. Могу долго продолжать, но смысл, думаю, понятен. Вы знаете, кто убил князя. Знаете, по чьему приказу. Знаете, что он уже не раз покушался на других благородных.

— Довольно, — проговорил император, отстраняясь так,что его стало едва слышно. — Похоже, родительская забота тебе не нужна. Сам великолепно справляешься.

— Возможно, вам не докладывали, но на меня только за прошедший месяц было совершено четыре покушения. Это из тех, которые дошли.

— Мне всё докладывают. И сообщали, что ситуация под контролем. Впрочем, сегодняшние события показали, что риски выходят за любые рамки. Я аннулирую твоё пребывание в Сочи, вернёшься в Петербург, мы переведём тебя в пажский корпус, будешь учиться здесь.

— Лучше не лезьте и дайте спокойно устранить посредников, — сказал я, после чего сидящий рядом Комаровский закашлялся. — Не даёте добраться до заказчика и убрать причину, так хоть позвольте себя обезопасить от его нападок.

— Ну, это уже прогресс. Раньше ты никаких разрешений не спрашивал, мочил сам, заставляя службу прибирать за тобой, — со смешком проговорил Василий Первый, и я не стал его переубеждать, хотя и сейчас не спрашивал, а просто предупреждал. — Думаю, мы можем организовать тебе документы…

— Ваше величество, это необдуманное решение. Он же совсем пацан, у которого крышу сорвало от безнаказанности, — сквозь шум двигателя услышал я отделённый голос