Медицина Древнего. Часть 2 - Александр Четвертнов

нужно. Привык, что все робеют перед ним и говорят всё, как на духу. Но Бестужев также знал, что Орлов из другого теста. Он успел его понять, и теперь сам понимал, что нашла коса на камень. И от этой встречи хорошо никому не будет. Но у него было, что ещё сказать.

— Понимаю, — протянул Пётр Алексеевич, — если они появятся, будет катастрофа. Мы не знаем, откуда они и как им противостоять.

— Тогда не понимаю, зачем ты пришёл?

— Потому что в этом случае нам будет нужен Орлов. Целый и невредимый.

* * *

Дмитрий Юрьевич Уваров-Орлов

Новость об аресте сына застала Дмитрия Юрьевича в Санкт-Петербурге. Он решил быть в столице, когда Кирилл получит наследство, чтобы не терять время, и один из знакомых сообщил прекрасную новость.

Дмитрий Юрьевич тут же попросил разузнать о серьёзности обвинений.

— Измена родине, подрыв безопасности, — сообщили ему шёпотом по телефону, отчего Дмитрий Юрьевич мысленно расхохотался. Если телефон слушали, то шепчи, не шепчи, об этом узнают.

Разговор закончился, но смеяться Дмитрий Юрьевич не прекратил. Отличная новость. Он и надеяться не смел, что этот крысёныш так подставится. А главное, он вернулся, значит, наследство получил.

Машина с родовым гербом на капоте доставила Дмитрия Юрьевича к зданию верховного суда Империи. Служащий секретариата принял государственную пошлину и направил графа Уварова-Орлова в чрезвычайный отдел по делам аристократов.

— Слушаю Вас, — произнесла девушка делопроизводитель, стоило графу войти в кабинет отдела. — Ваше заявление.

Дмитрий Юрьевич хотел сделать это лично, поэтому он сейчас здесь и стоял. Чувство триумфа охватило его с головы до ног. Всё его нутро. По коже побежали приятные мурашки, а грудь наполнилась радостью победы.

— Вот, — Дмитрий Юрьевич положил заявление перед девушкой. Заявление, в котором он требовал признать Кирилла не состоявшимся аристократом. Предателем Империи. И, в связи с этим, аннулировать его самостоятельность, его отделение от рода Уваровых-Орловых. Аннулировать и вернуть его обратно. Его, и всё, что принадлежит его роду. Мать, сестру, а главное, наследство деда.

Дмитрий Юрьевич дождался, когда девушка поставит штамп на бумагах и выдаст ему свидетельство о регистрации обращения. Только после этого он покинул кабинет и, лишь в коридоре, позволили себе радостный вскрик.

Сегодня все планы исполнились. Сегодня Дмитрий Юрьевич победил!

* * *

Василий Сергеевич Огонь-Догановский, родовое поместье

— Где он⁈ — воскликнул Василий Сергеевич, а его руки задрожали от негодования.

— Его арестовали на вокзале, и теперь он в застенках Тайной Канцелярии, господин.

— Какого лешего⁈ — взорвался Василий Сергеевич, — Почему вы не предусмотрели этого? Как нам теперь забрать мой приз?

— Мы считаем, что он вступил в наследство…

— Считаете⁈ Где Леонид? — Василий Сергеевич полез в карман за телефоном, достал его и тот зазвонил у него в руке: — Лёня, ты, где пропадаешь? Быстро сюда.

— Господин, — раздался в трубке встревоженный голос главы гвардии рода, — мне только что доложили по наблюдению за Уваровым-Орловым.

— Брось, — выругался Василий Сергеевич, — у нас проблемы куда важнее.

— Но, господин, — Леонид не повиновался сразу и Огонь-Догановский насторожился, для этого должны были быть веские причины. — Уваров-Орлов подал иск о несостоятельности Орлова. Он требует вернуть его и всё имущество обратно.

— Ай да Димка, ай да старый лис! — воскликнул Василий Сергеевич, и, неожиданно для всех расхохотался. — Как же я сразу его не выкупил.

Что слуга в кабинете, что глава гвардии на той стороне трубки, терпеливо ждали, когда Василий Сергеевич отсмеётся.

Ждать пришлось не долго. Князь Огонь-Догановский отсмеялся и коротко приказал:

— Лёня, готовь гвардию к войне. Утром выступаем.

Глава 12

Конрад Бергсон Российская Империя

Краснодарский край встретил Конрада Бергсона дождём. Небо над Черноморским побережьем затянули тяжелые, чугунные тучи, и лило из них непрерывным потоком.

Конрад любил море. Что Северное, что Балтийское. Именно они омывали берега его страны. А вот на южные моря он старался не ездить. Слишком приветливыми и светлыми они казались ему. Сейчас же, стоя на берегу Чёрного моря, он понимал, что зря.

Надо было приехать сюда раньше. Зима изменила тёплое море. Волны били в берег. Взметались над бетонными валами брызгами и пеной. Вода словно говорила ему: «Вали отсюда!».

Конрад улыбался. Море было неприветливым. Холодным. Совсем как он. Совсем, как дома.

Нет, надо было приехать сюда раньше. Приехать и насладиться местными красотами. Лужами под ногами. Поникшими пальмами. Резкими порывами ветра. Как же всё это прекрасно, думал Конрад.

Думал и с сожалением понимал, что насладиться этим чудом ему осталось от силы минут десять. Работа ждала, и надо было закончить её вовремя, а потом уезжать.

Москва, Казань, Пермь, Новосибирск, Екатеринбург, Краснодар. За несколько дней он побывал во всех этих городах. Работа заставила. И, вот теперь, Сочи.

Надо было приехать сюда раньше.

Конрад отвернулся от моря. Посмотрел на страдающее лицо послушника-помощника. Махнул ему, прошёл в здание железнодорожного вокзала и спустился на платформу пригородного вокзала. Электричка будто бы только их и дожидалась. Стоило зайти в вагон, как поезд тронулся в Адлер.

Конрад не смотрел в окно. Наблюдать в окно за морем — кощунство. Не бьёт в лицо ветер, не ложатся на губы солёные брызги. Смотреть в окно на море, как в телевизоре смотреть на обнажённую женщину.

Вместо этого Конрад закрыл глаза и, казалось, задремал. На самом деле он отрешился от голосов пассажиров и вспоминал полёт из Египта в Инсбрук, австрийский городок.

Там всё дышало древностью. Не такой, как в стране песков, а более родной, что ли. Конраду были близки по духу эти средневековые здания. Крепкие, пузатые замки, высокие, заснеженные горы. Когда Бергсон оказывался в Инсбруке, то всегда слушал часы на башне Штадттурм. Их бой успокаивал. Наполнял душу Конрада непоколебимой уверенностью в правоте сделанного когда-то выбора.

Если спросить жителя Инсбрука или туриста, что самое древнее в городе, то можно услышать множество противоречивых ответов. Кто-то начнёт говорит о башне, кто-то о триумфальной арке, о храмах, о замке Амбрас. Только Конрад знал, что самое древнее в городе — Великий магистр Ордена, чья резиденция располагалась в городе. Как раз напротив башни Штадттурм.

— Отличная работа, командор, — старческая рука выскользнула из широкого рукава, как змеиный язык. Схватила золотую пластину и исчезла в недрах балахона. — Как там теперь Густав с сыном?

— Они выполнили своё предназначение и активировали заклинания,