Рерайтер - Василий Каталкин

- Не вздумай, - встрепенулся Троцкий, - отношение испортим, вообще нигде потом не достанем.

- А зачем нам загрязнённый фтор? – Продолжаю гнуть свою линию. – У нас и без этого брака хватает, хоть лопатой греби.

Он сначала задумался, а потом как-то разом сдался:

- Ладно, попробую надавить на наших снабженцев через директора. И все-таки, - сделал очередную попытку хоть что-нибудь разузнать, - мы сможем к концу лета выдать конечный результат.

- Смотря что вы вкладываете в слово "конечный"? – продолжила Марьина поддразнивать руководителя направления исследований.

- А вы не знаете? – С сарказмом спросил Троцкий. – Конечный результат, это когда есть что передать в производство.

- Ах это, - отмахнулась женщина, - за это можете не беспокоиться, будет что передать, но то далеко не конечный результат, а только начало. Наше исследование откроет такие перспективы, что дух захватывает.

Уррра! Наконец-то мне выплатили вознаграждение за изобретение технологии получения высокочастотного Феррита, пусть и не знаю как относиться к ее величине. Двести двадцать рублей, так всем платят, или только студентам? И еще обещали, если матрицы памяти пойдут в производство. Но там величина выплат будет зависеть от экономического эффекта. А так как этот пресловутый эффект обещает быть очень большим, то расчеты пойдут сразу по верхней планке. Только вот забыли со мной поделиться знаниями, а сколько составляет эта верхняя планка для студента? Впрочем, зачем переживать по этому поводу? Теперь без куска хлеба я не останусь. Хотя, "от тюрьмы и от сумы не зарекайся".

Честно говоря устал, напахался как вол на пашне, а ведь завтра начинается сессия. Так-то переживать нечего, но вся эта возня с подготовкой и два Ку перед преподавателями, меня сильно напрягает. Хорошо хоть здесь не нужно соблюдать цветовую дифференциацию штанов.

*

- Климов, как сдашь зачет, подойди в двести пятую аудиторию, у актива есть к тебе вопросы, сообщила мне Галочка наш комсорг.

- Актив? – Не понял я.

- Комсомольский? – Тут же уточнила она.

Кто бы мог подумать, мало нам комсоргов, так здесь еще и актив существует.

- Э, погоди, - возвращаю комсорга уже, готовую бежать дальше, - а если я сегодня не сдам зачёт, можно не приходить?

- Тебе лично явка обязательна, - нахмурилась девушка, - и Андрей, будь серьезней.

- Я всегда серьёзен, - возразил ей, - а позволь все же поинтересоваться, зачем я вам понадобился?

- Там узнаешь, - поджала губы комсомолка.

Вот не хотелось терять время, мне еще сегодня бежать в кассы Аэрофлота, билет на самолет в Омск приобретать. Он раз в двое суток туда летает. Естественно никакой автоматизированной системы продажи билетов тут нет, кассиры поступают просто, звонят по междугороднему телефону в Аэропорт и там бронируют место на интересующий пассажира рейс. А потом выписывают ему нормальный билет и никаких сбоев, как было в восьмидесятых во времена внедрения системы продажи авиабилетов "Сирена".

На этот раз Семенец дорвался до бесплатного, он знал, что я больше у Комарова не работаю, поэтому был возмущен моим отношением к своему предмету. Гонял меня по всему курсу и вкривь, и вкось. Даже умудрился залезть на "чужую территорию", но в конце был вынужден признать:

- Должен согласиться, что предмет ты знаешь хорошо. И все же, советую чаще посещать мои лекции, давай свою зачетку.

-

Сначала я совсем не мог понять, зачем меня затащили на этот комсомольский актив и зачем он вообще нужен? Ну, вытерпел я сначала получасовое бла, бла, бла, в которое даже не пытался вникнуть, потом еще полчаса разглагольствований о международной обстановке, и уже решил, что на этом сие скучнейшее времяпровождение закончилось, как вдруг прозвучало:

- Теперь перейдём к следующему вопросу, обсуждение недостойного поведения комсомольца Климова.

Вот тебе и раз, я аж встрепенулся, это что же такого недостойного я мог совершить?

- Климов, прошу выйти сюда. – Закусила губу комсорг, указывая на переднюю часть аудитории.

Выходить перед очи столь представительного… э… собрания, я не спешил, зачем мне такое счастье?

- Нет, я лучше здесь себя чувствую, не хочу отрываться от коллектива, - заявил я, даже не дернувшись, - и вообще я хотел бы сначала понять, когда и где я вел себя недостойно?

- Хорошо, я скажу, - Галочка взяла с преподавательского стола какую-то тетрадь и потрясла ей перед комсомольцами. – Вот, это учет комсомольских взносов. За апрель месяц Климов заплатил комсомольских взносов шесть рублей.

По аудитории прокатился шелест шепотков.

- Ну да, заплатил, - не стал отрицать очевидного, - а что, не надо было?

- А откуда у тебя такие деньги? – Будто обличая в чем-то постыдном, ткнула в меня пальцем комсомолка.

- Заработал, - пожимаю плечами, - а вы думали, украл что ли?

- Заработал больше четырехсот рублей? – Продолжала напирать Галочка.

- Так по взносу все видно, зачем спрашивать?

- И где платят такие деньги? – Гордо задрав подбородок, поинтересовалась комсорг.

- Вам только скажи, все туда побежите, - проворчал я, по аудитории прокатился сдавленный хохоток.

- Климов, веди себя серьезно, - тут же сделала замечание Галочка.

- Так я всё-таки не понимаю, - продолжил я, - в чем именно заключается мое недостойное поведение комсомольца?

- А ты считаешь, что получая такие деньги, комсомолец ведёт себя достойно? – Снова пошла в атаку комсомолка.

- А, так вас смущает сумма заработка, - наконец дошло до меня, - ну так можете успокоиться, эти деньги я заработал за четыре месяца, считайте по сто рублей в месяц, просто их выплатили в Апреле, больше таких заработков у меня не предвидится.

- А за Май три рубля двадцать копеек заплатил? – Опять наезжает на меня Галочка.

- А там уже не заработок, - развожу я руки, - то вознаграждение за изобретение.

- И что ты с этими деньгами сделал?

Вот он главный вопрос, оказывается то, что я заработал "большие" деньги грех, но самый большой грех это то, что я не поделился этими деньгами. Ясно, значит, следом предъявят претензии, что я недостаточно отслюнявил в фонд "чего-то тама". Выговор не влепят, но могут осудить… устно, ибо в протокол конкретно такие вещи писать нельзя.