Ложь - Анастасия Пименова

Свежие порезы, тонкие, как лезвия бритвы, прочертили хаотичный узор поверх старых рубцов, образуя странную, жуткую карту его прошлого и настоящего.

Наблюдаю, как капля крови медленно ползет по позвоночнику, огибая выпирающие позвонки, и исчезает в складках ткани.

Я поднимаюсь, делаю шаг по направлению к нему и произношу, когда ликтор оглядывается:

– Нужно обработать.

– Предлагаешь свою помощь?

– Да.

Ликтор кивает и поворачивается обратно, а я использую антисептик, который выливаю на бинты и осторожно протираю раны, чувствуя, как он напрягается.

Мой взгляд так и скользит от одного шрама к другому. Их так много… Я вновь думаю о том, как Ашер их получил. Что случилось?

Заканчиваю, обматывая остатками бинтов самую большую рану в районе плеча, которая оказалась даже больше той, где у него был осколок.

Когда Ашер поворачивается, то поднимаю голову, чтобы взглянуть на него и приложить к виску уже кусок ткани, найденный все в том же рюкзаке.

Мой взгляд так и возвращается к его груди, опускаясь ниже, туда, где есть другие ожоги.

Нервно сглатываю и понимаю, что это некрасиво. Мысленно ругаю себя и возвращаю взгляд к его глазам.

Тишина вокруг звенит, давящая и неуютная.

– У тебя изменились вкусы? – его вопрос разрывает эту тишину, заставляя меня начать часто моргать.

– Что?

– Я стал тебе нравиться?

– Что…? – у меня даже все слова испарились в этот момент, а Ашер усмехнулся, наблюдая за моим меняющимся выражением лица. – Нет. Конечно, нет.

– Тогда не смотри так, мышка.

Я приоткрыла рот, собираясь спросить, как это так. Но по итогу лишь опустила взгляд и отступила на два шага назад, понимая, что он неправильно расценил мой взгляд. Оправдываться перед ним точно не собираюсь.

– Нужно найти остальных, – сказала вместо этого и оглянулась, надеясь увидеть хоть кого-то. Но вокруг лишь груда обломков.

Где Зейн? Если они упали сюда, то шансы выжить… крайне малы. Вряд ли им повезло также, как и мне.

– Идти можешь? – спросил Ашер, вновь надевая форму.

– Да, – без осколка в ноге намного удобнее. Да, больно, но терпимо.

– Тогда нужно выбираться отсюда.

– А как же остальные?

– Митч, вероятно, мертв. Его укусили, – Ашер направился по обломкам, продвигаясь вверх, и я за ним, забрав рюкзак. – Зейн и Лизи находились в нескольких футах, когда всё обвалилось, поэтому они должны были выбраться, а не свалиться сюда же.

Ашер забрался на балку, помогая после забраться и мне.

Вскоре мы вновь оказались там и где были до разрушения.

Я взглянула вниз, смотря на груды камней и понимая, что даже если под ними кто-то и есть, то найти там кого-то будет нереально.

Увидела несколько торчащих частей тела пожирателей, которые даже не шевелятся.

Сглотнула, надеясь, что Зейна среди этого хаоса внизу нет.

– А если они вдруг там? – задаю вопрос. – Мы не можем их бросить.

– Их там нет.

– Ты не можешь быть в этом так уверен, Ашер. Если бы они были здесь, то не бросили бы нас.

– Ты так думаешь, Эйвери? – Ашер усмехается, а после рукой обводит в воздухе пространство вокруг. – Оглянись. Замечаешь что-нибудь?

Не понимаю, о чем это он.

– Солнце, Эйвери. Когда мы сюда забежали, то оно уже должно было садиться. А сейчас оно светит во все окна, что здесь остались. Мы провели под завалами всю ночь, мышка. Поэтому да, они ушли.

Мне не нравится его слова, хоть я действительно убеждаюсь в том, что сейчас уже день.

Зейн не мог оставить нас. Да?

– Думаешь о том, что твой принц бросил тебя?

Очередная его усмешка выводит меня, как и это предположение.

Я прохожу мимо него, двигаясь в сторону выхода, держа в руке рюкзак, который тянет меня вниз.

Чей этот рюкзак? Точно не мой, так как содержимое отличается. Возможно, Митча.

Ашер тихо смеется, быстро догоняя меня и забирая рюкзак из рук, который закидывает себе на плечо.

Я удивленно смотрю на него, а он даже бровью не ведет, лишь произносит:

– И вот снова. Мы с тобой остались вдвоем, мышка.

Глава 16

Оказавшись на улице, я вижу последствия землетрясения.

Дома, словно карточные домики, обрушились. Асфальт треснул во многих местах, корни деревьев вылезли наружу, а некоторые из стволов деревьев вообще оказались сломаны.

Несколько раз спотыкаюсь об обломки, когда слишком долго смотрю на искореженные тела обращенных. Некоторые из них ещё шевелятся, но не могут подняться, так как их придавило.

Когда мы проходим мимо одного из таких, то он поворачивает свою голову в нашу сторону и рычит.

Сердце содрогается в груди, когда я думаю о том, что могла оказаться на месте твари.

Думаю о Зейне и мне больно от мысли, что он действительно мог просто уйти. Я понимаю, что это логично и что под обломками нас было бы крайне тяжело найти. Понимаю, что ликтор мне ничем не обязан, что это логичное решение – закончить задание до конца. Я всё это понимаю. Но всё равно неприятно в груди, поэтому раздражаюсь только сильнее, в том числе на себя.

– Куда мы идем? – спрашиваю у Ашера.

– Хочешь остаться здесь?

– Нет.

– Мы и так потеряли много времени, отстав от других, поэтому теперь будем его нагонять, – тут он кидает быстрый задумчивый взгляд на мою раненую ногу, – насколько это возможно. Раций теперь у нас нет, поэтому связаться с другими нет возможности. Если кто-то выбрался отсюда, то должны будут провести лишнюю ночь в следующем городе. Там и встретимся.

– С чего ты это решил?

– Правила, Эйвери. Не волнуйся. Ты скоро встретишься с мистером доброе сердце.

Никак не комментирую его реплику, решая, что и в этот раз лучше просто проигнорирую. Видимо, Ашер это понимает, поэтому останавливается, и я поступаю также.

– Ты так и не научилась давать сдачу, мышка.

– О чем ты?

– О том, что ты всё время сдерживаешься.

– И что в этом плохого? – я складываю руки на груди.

– В том, что ты прячешься, Эйвери. Стараешься сгладить конфликт, показываешь, что ты слабая.

Я с трудом не закатываю глаза, понимая, что вон оно… опять. Давно он меня слабой не называл.

– Я просто не ведусь на твои уловки, Ашер. И искренни не понимаю, чего ты добиваешься. – Делаю шаг и тычу ему пальцем в грудь, уже не так сильно боясь ликтора. – Я в твои игры играть не буду. Можешь предложить Лизи, возможно, она такое оценит.

– Я слышу ревность в твоем голосе, мышка, – он криво улыбается, смотря на меня сверху вниз.

– Не путай ревность с безразличием, – пожимаю плечами, произнося похожую