Ложь - Анастасия Пименова

Усмешка не исчезает с его лица.

– Зейн уже видел тебя голой или такой чести пока только я удостоился?

Его вопрос сбивает с толку и заставляет покраснеть из-за охватившей меня злости. Мне хочется вдарить ему, и я приоткрываю рот, после закрываю и сжимаю кулаки. А он начинает смеяться.

– Твоя реакция лучше всякого ответа.

– Прекрати.

– Иначе что? Ударишь? – он наклоняется, сокращая между нами дистанцию так, что его глаза находятся на одном со мной уровне. – Может быть, именно этого я и добиваюсь.

– Для чего?

– Мы это уже проходили, Эйвери. Научись давать сдачу.

Я первой разрываю зрительной контакт и ухожу, позже слыша, как он меня догоняет, держа дистанцию в два шага.

Не понимаю его. Это самый странный человек, который когда-либо мне встречался.

То он кажется веселым и беззаботным, то таким, что в любой момент может оборвать твою жизнь – пугающим до дрожи во всём теле. Как будто ликтор носит маски, искусно сделанные, чтобы скрыть то, что скрывается под ними. И самое страшное – я не понимаю, какая из этих масок настоящая, а есть ли она вообще.

Эта непредсказуемость сводит меня с ума. Я как на минном поле – никогда не знаешь, когда прогремит взрыв. Одно неверное слово, один косой взгляд, и вот уже добродушный смех сменяется ледяным молчанием, а в глазах вспыхивает такой гнев, что хочется бежать без оглядки.

Мы выходим из этого города, более не встречая никаких пожирателей, двигаясь уже по тому, что когда-то было дорогой. Сейчас же её окружают деревья, которых становится все больше. По мере нашего продвижения, дорога исчезает, поэтому приходится идти сквозь лес.

Мы делаем короткие, но частые перерывы и в основном это из-за моей ноги. Я думала, что Ашер не даст никаких поблажек или будет твердить о том, что мы замедляемся из-за меня, но ничего такого не услышала от него.

Когда перекусываем, то думаю о Митче. О том, что несмотря на свои укусы и момент обращения, он старался помочь мне, точнее – спасти. Мне жаль его, хоть мы и были знакомы всего ничего, но мой мозг постоянно прокручивает момент, когда его тело начало дергаться, как парень начал терять остатки разума и умирать.

Я проверяю лишь раз рану, осматривая её и убеждаясь, что кровотечение остановилось.

Ближе к вечеру мы все ещё находимся в лесу, и я чувствую, как земля вновь начинает дрожать. Не так, как в первый раз, намного слабее, но камни с невысоких гор начинают осыпаться.

– Опять землетрясение?

– Да, и лучше бы нам найти место получше, – отвечает ликтор.

Приходится пробежаться до небольшого укрытия в скале, и я сильно морщусь из-за боли в ноге.

– Нас здесь не завалит? – спрашиваю у него.

– Не должно. Если что, то я уберу камни.

Землетрясение и правда не такое сильное и длится всего минут пятнадцать.

– Такое часто здесь бывает? – решаю спросить у него, чтобы как-то заполнить тишину.

– Нет. Мы просто везунчики. А туда, куда ты собираешься с братиком – часто. Так что привыкай. – Я никогда не слышала о том, что во Фрейзхоле бывают землетрясения. – Кстати, если бы ты послушала меня, то вы уже могли бы быть где-то неподалеку от этих мест. Конечно, если бы вас не сожрали или не убили бы.

Смотрю на него хмурым взглядом, когда Ашер встает и выходит, осматривая местность.

– Переночуем здесь. А с рассветом выдвинемся, все равно до города не успеем добраться до темноты.

Я не спорю, впервые доверяя его навыкам.

Странно, но пока он прибывает в более нормальном состоянии, то с ним можно вести конструктивный диалог.

Я достаю спальник из рюкзака, понимая, что он в разы больше моего и теперь точно знаю, что рюкзак принадлежал Митчу.

– Дежурить будем по очереди? – спрашиваю у него.

– Нет. Не хотелось бы, чтобы меня покусали из-за того, что кто-то уснет в свое дежурство.

– Я не усну.

– Спи. Я высплюсь в другой раз.

Я легла в спальник, смотря на то, как Ашер сел, облокотившись спиной о выступ в скале.

– Что будет, если Маршалл откажется идти с нами добровольно? – спросила у него, встречаясь взглядом.

– Тогда придется заставить его идти.

– Он же твой бывший друг.

– Это ничего не меняет. Пойми, Эйвери, что в нынешнем мире нужно думать о себе. Будешь думать о ком-то другом – умрешь.

Последнее слово эхом отразилось в пространстве и камнем упало на сердце.

Вот опять. Маска на его лице сменилась за считанные секунды. Вернулся тот Ашер, который пугает до дрожи.

Не решилась больше задавать вопросы, поэтому просто прикрыла глаза, прислушиваясь к тишине вокруг.

Боюсь засыпать по той причине, что вновь могут быть кошмары. Не хочу показывать это ликтору, чтобы вновь от него слышать, какая я слабая, поэтому просто лежу с закрытыми глазами, думая о Тоби. О том, как у него там дела без меня. Хочу уже скорее увидеть его.

Переворачиваюсь на другую сторону, чтобы приоткрыть глаза на время, так как тянет в сон.

Темнеет за считанные минуты. В Архейнхоле дни были более длинными, чем в этих местах.

Я опускаю руки в спальник, так как становится довольно прохладно и мысленно жалею о порванной кофте под курткой. В следующем городе нужно будет найти какую-нибудь одежду.

Отвлекаюсь мыслями, как только могу, но по итогу всё равно засыпаю.

***

Крик вырывается из меня слишком резко, так как я чувствую боль. Она настолько резкая и острая, что перед глазами пляшут черные точки, поэтому я не сразу могу различить усмехающиеся лицо собственной матери.

– Больно…?

Её голос тонет в расплывчатых воспоминаниях, из которых меня резко выдергивают.

Я открываю глаза, тяжело дыша и тут же подскакиваю, видя Ашера.

За несколько долгих секунд до меня доходит, где мы и что это был очередной плохой сон. Кошмар. Жуткое искаженное воспоминание.

– Ты кричала.

– Знаю, – отвечаю ему.

– И говорила, что тебе больно.

Я покачала головой и восстановила дыхание, мысленно перечисляя цвета.

– Как часто она тебе снится? – неожиданно задает вопрос ликтор, точно зная, кто именно мне снится.

– С того самого момента, как я убила её.

Ашер отходит, садясь обратно, а я обхватываю себя руками, пододвигая ноги к телу.

Тишина затягивается, и мне кажется, что он уже потерял всякий интерес к произошедшему, когда вдруг слышу его голос:

– Первое убийство никогда не забывается.

– Ты тоже помнишь…? – я так и не смогла произнести вслух слово "жертва".

– Да.

– Кто это был?

Я не знаю, зачем это