40к способов подохнуть. Том 9 - Hydra Dominatus

под атакой оказались свыше тридцати процентов миров, включая сердце Королевства Видара. Пламя преисподней хлынула не из тверди земной, а обрушилось с небес и в ответ планеты огрызнулись плазмой. Враг шёл на эти миры, миры где жили самые разные существа начиная с людей и заканчивая ксеносами, одни были атеистами, другие верили в Тёмных Богов, но все они сходились на одном – на том, что умирать никто не хотел.

И потом клятвы оказались прочны, а все те излишне радикальные элементы, что норовили ударить в спину уже были истреблены или истреблялись. Королевство Куам разрешало всё, но до тех пор пока ты не мешал другим. Оргии, кровавые арены, нигилизм или безумные амбиции – всё что угодно на твоей территории. Но если ты вдруг решил использовать соседа для разврата или пыток во имя Слаанеш, то тебя ждало ровно то же, что ждало и кхорнита, решившего устроить резню, и имперца, чья нетерпимость была сравнима лишь с его невежеством.

Всё просто и элементарно, настолько что и описать нечего. А работало это просто отлично, как и политика сдержанности и баланса работала на отлично. Пропаганда умеренности сдерживалась и подавалась различными способами. В дворцах удовольствий намеренно внедрялись перерывы, чтобы создавать контраст и следовательно усиливать эти удовольствия. Это было выгодно слаанешитам, они были только рады.

Как и кхорниты хоть и были гневливы, но они понимали, что настоящий воин должен уметь сдерживать свою ярость, чтобы как минимум не сгореть при попытки лбом протаранить плазменный щит. Тогда он прольёт ещё больше крови и не поведётся на какие-то уловки магов. Как и конечно же маги уже вовсю знали историю Аримана, что постиг ту же судьбу, что и его отец. Только дурак знает всё, мудрец же не знает ничего.

Даже в культах Нургла было рациональное зерно, что помогало переживать сложнейшие этапы жизни. Единственная проблема была в радикальности, а не в самих движениях. И с радикальностью шла борьба, с фанатизмом и малодушием. Конечно не всё шло гладко и довольно часто случались всякого рода несчастные случаи, но когда враг пришёл с войной... созданная из разных кирпичей стена оказалась прочной, как и идеологическая борьба была выиграна, не дав развалиться королевству изнутри.

Ведь никто не мог переспросить мыслителей на форумах и даже самый яростный имперец-фанатик умолкал, когда речь заходила о сравнении берсерков Кхорна с охваченных чёрной яростью сыновьях Сангвиния. Ведь вопрос верности был субъективен, а объективно было то, что они полезны для государства. И как Империум смог создать структуру для контроля этих вспышек, так и мы внедряли похожие кадры в наших подразделения.

И огромную роль в этом сыграл Мордред, что от зари и до зари впахивал как лошадь, вынуждая других переживать о том, чтобы он вновь не зашёл за грань, как то уже случилось однажды. И лучше большинства отголосков это понимал как раз Лекс, любителей покутить. Именно он отслеживал состояние Мордреда, порой даже принуждая его отдохнуть, потому что в отсутствие Видара гарантом сохранения порядка был именно Мордред.

Впрочем, на момент чрезвычайной ситуации отдыхать было некогда. Как и появление Джона Громматикуса очень сильно изменило планы всего королевского двора.

– Других вариантов нет. Я в праведном шоке от того, что происходит в вашем королевстве, многое мне непонятно, а что-то принципиально ненавистно, – говорил Джон, уже облачённый в свою броню из адамантия и снаряжённый для похода в варп. – У меня нет времени разобраться во всём, как-то скорректировать ваш путь и... не знаю даже стоит ли вообще говорить про планы Эльдрада Ультрана, которых полностью я понять не смог, и к смерти которого вы причастны как и к падению Ультве. Однако свой выбор я сделан. Другие пути заведомо неверны, а этот просто неопределённый. Следовательно моя ставка в Большой Игре сделана.

– Он говорит удивительно рационально. Наверное это общая черта всех вечных, – произнёс Эпсилон, что стоял подле трона регента, что стоял ниже трона короля. – Я согласен с ним и поддерживаю тебя.

– Я не верю ему, но спорить в такой ситуации не стану, – кивнул и Алор, который не был искушён в подобных вопросах и потому просто не доверял никому, кроме других отголосков.

И в целом всё было так, большинство советников поддерживали Мордреда, другие высказали свои опасения, а решение уже было вынесено. Потому что происходящее сейчас было подтверждено многими прямыми и косвенными доказательствами. Видар застрял в варпе на территории Кхорна, который решил проверить его и его творение на прочность.

– Да будет так, – кивнул Мордред и тут же был вынесен Меч Переменчивого Совершенства.

Прямо на глазах регента и всех собравшихся он был обёрнут в кожу святых, что была принесена инквизитором Алиссией, которая следила за нанесением защитных рун на броне Джона. Ему придётся совершить путешествие в варпе и хоть никто не сомневался в его силе, однако добраться до Видара... тут даже вечному сведущему в некоторых словах Энунции будет непросто.

И так как доверять полностью Джону никто не смел, то вместе с ним и мечом Видара отправится та, кому все доверяли даже больше чем Мордреду. Под порыв ветра, что уже сбивал с ног простых смертных, с гигантских потолков просторного зала спорхнула Птичка, с шумом, но и лёгкостью приземлившись рядом с Джоном, направив на него взгляд своего не моргающего взгляда. Она смотрела прямо в его душу и не задавала вопросов. Но не потому что её любопытство стало слабее... просто она могла найти ответы и без слов.

– Я готов, – поднявшись на ноги и уже с мечом за спиной, произнёс Джон, чьё тело было покрыто кровью. – Не буду желать удачи. Её не существует. Не пожелаю и веры, она уже давно мертва. Но... пожелаю успеха в вашей неравной борьбе с Кровавым Приливом. И выражу надежду, что Кхорн не послал по ваши души Ангрона.

После этих слов Птичка схватила за плечи Джона и вспорхнула в раскрытый колдунами разлом, отправляясь в далёкий и полный опасности путь. Варп в этот момент сходил с ума, Кхорн буйствовал и ураганы огня разрушали всё. Как и сам Хаос будто бы стал врагом демона и вечного. Практически сразу по достижению земель Кхорна бури стали такими сильными, что очередной порыв разделил Джона и Птичку.

Вскрикнув последняя ушла штопором, а прямо на земле раскрылся глубокий разлом, что дышал огнём. Крылья начали гореть, хрустальные когти стали хрупкими. Но несмотря на это Птичка вонзилась и