Большие Песцовые радости - Инди Видум

Да и не будет сейчас толка от присутствия Ольги на разговоре. Первый раз вижу, чтобы какая-то тряпка настолько сносила голову женщине, что та из успешной деловой дамы в момент превратилась в девчонку, мечтающую о сказке. Можно сказать, на сегодня Ольга потеряна. И не только для меня, но и для Олега, который с утра заперся в мастерской, желая закончить портрет Песца. Вдохновение на него, видите ли, накатило.

Соколов приехал примерно минут через пятнадцать после того, как уехала Ольга.

— Илья Александрович, что вы хотели со мной обговорить? — сразу взял он быка за рога.

— Невеста моего дяди собирается запатентовать мой артефакт и пустить его в продажу, — пояснил я. — Для этого ей нужен прилично выглядящий работающий прототип и артефакторское производство.

— И что это за артефакт, Илья Александрович? — с плохо скрываемым скепсисом спросил он.

Под возмущенным взглядом Глюка я отделил от лежанки артефакт кормления.

— Вот этот, Владимир Николаевич. С некоторыми изменениями, потому что данный экземпляр предназначен для кормления щенков, а она хочет производить подобное для кормления детей. Нужно заправлять вовремя сухой смесью, ее уровень отслеживается, когда ее становится мало, зажигается лампочка. Вода создается внутри артефакта с заданными параметрами. Артефакт реагирует на попискивание щенка, нужно заменить на детский плач.

— Это вы сами придумали? — удивленно вытаращился на меня Соколов.

— Пришлось. Глюк ко мне попал еще слепым щенком, и вставать к нему постоянно ночью было слишком обременительно. А потом Ольга увидела этот артефакт и загорелась пустить его в производство, но уже для детей.

— Это же золотое дно! — Соколов взъерошил волосы, глаза его фанатично загорелись. — Вы вообще понимаете, что вы создали? Этот артефакт совмещает в себе плетения типов, которые раньше считались несовместимыми.

— Да? — удивился я. — Я этого не знал.

— Еще бы, у вас нет артефакторского образования.

«Похоже, такое образование только мешает, — насмешливо фыркнул Песец. — Кому нужны лошадиные шоры? А такое образование — именно они, поскольку не позволяют видеть перспективу».

— Я его планирую получить после алхимического. Или параллельно, — заметил я. — Артефакторика мне интересней.

— Зачем же вы пошли на алхимию? — удивился Соколов. — У вас же явный талант к артефакторике.

— Потому что мне передали базу по алхимии, а не по артефакторике, — пояснил я. — Но там тоже много чего можно использовать в работе.

Он меленько закивал.

— То же покрытие. Я даже близко ничего такого не видел. Я бы хотел его получать на постоянной основе, если это не слишком большая наглость с моей стороны, Илья Александрович.

Делегировать алхимию мне пока было некому, но у меня и не так много договоренностей, чтобы не справится, так что я вздохнул и подтвердил:

— Договоренность в силе.

— Прекрасно, — обрадовался он. — Что могу сказать про артефакт. Переделать его под человеческого детеныша будет проще простого. Вопрос с оформлением внешнего вида.

— Невеста моего брата нашла дизайнера.

— Да? — он поджал губы с явным неудовольствием. — Дело в том, что не всякое оформление сочетается с артефактом. Влияние оболочки придется учитывать.

— Я об этом предупредил. Но для продажи нужна привлекательная оболочка.

— Это я понимаю, — вздохнул он. — Сам постоянно страдаю, пытаясь достичь компромисса.

— Ольга утверждала, что силикон, из которого планируется делать внешнее оформление, инертен, поэтому влиять не будет. Я, честно говоря, не сталкивался, поэтому ничего сказать не могу.

— Не влияет, — он кивнул.

— Так что, Владимир Николаевич, возьметесь за оформление артефакта для патентного бюро и за последующее производство?

— Разумеется, — вдохновенно ответил он.

— Тогда я переделаю и отправлю вам прототип.

— Да мы сами переделаем, — решительно сказал он. — Там минимально требуется. Патент останется за вами, если вас это волнует. А еще что-нибудь у вас есть в планах?

Я прикинул и решил, что есть.

— Сканирующий целительский артефакт. Те, что сейчас есть, очень низкого уровня. Но потребуется найти для работы толковых программистов, чтобы сигнал можно было интерпретировать и вывести в файл и на печать.

Так что Грабина получит самые инновационные целительские артефакты.

— Есть, есть у нас программисты, — запрыгал на диване Соколов с видом «Никого искать не нужно, у нас все есть». — Все сделаем. А вы уверены, что справитесь? Все же целительские артефакты считаются одними из самых сложных и дорогих.

— Уверен. У меня есть идеи и есть потребность. Уж то, что выпускают сейчас, переплюнуть легко. Другое дело, что я хочу собрать свою команду. Артефакт для детей — разовый заказ, как вы понимаете.

Из Соколова словно вытащили стержень, он прямо на глазах потух и скривился в страдальческой гримасе.

— Какая жалость.

— А вам с чего переживать? У вас такой талантливый парень, как Андрей, есть. У него воображение прекрасно работает.

— Может, и работает, но в целительский бизнес нам никто залезть не даст. Кстати, а вам не нужен род артефакторов?

— В каком смысле?

— В смысле мы можем войти в ваш клан, — пояснил он, — стать вашими подчиненными, со всеми плюсами и минусами этого шага.

— Неожиданное предложение…

— Не для нас. Мы обсуждали такой вариант, потому что перед нами открываются значительные перспективы.

— Я беру только под клятву, — предупредил я. — Правда и перспективы значительней, чем вам кажется со стороны. Но секреты только с клятвой.

Он потер лоб.

— Пожалуй, на клятву мы не готовы.

— Тогда возвращаемся к варианту временного сотрудничества к взаимной пользе. Производство этого артефакта останется за нами.

— Тогда я заберу прототип?

Он протянул руку к кормушке, но был остановлен возмущенным рыком Глюка, сообразившего, что покушаются на святое — его ночные перекусы.

— Боюсь, что нет. Этот прототип активно используется.

— Ну да, нужно протестировать и выявить недостатки.

Глюк согласно заворчал.

— Тестируется постоянно, недостатки пока не выявлены. Можно сказать, заказчик полностью доволен. Я вам пришлю переделанный вариант. За вами оформление и подгонка.

— Договорились, Илья Александрович. Мы обсудим по поводу клятвы. Я не могу такое решение принять единолично, слишком серьезное.

— Я понимаю и не настаиваю. Мне и того, что есть, хватает, честно говоря.

Когда мы расставались, я был почти уверен, что Соколовы согласятся, слишком заинтересованным выглядел глава рода. И я