Большие Песцовые радости - Инди Видум

тети Аллы. С ней до сих пор ведут работу, она под клятвой и что-то вытащить очень тяжело. В таких случаях иногда расследование, как мне сказал отец, может идти несколько лет, чтобы подследственному мозги не сжечь.

Ни тетю Аллу, ни Владика вспоминать не хотелось, но перейти на другую тему мы не успели, потому что приехали мой отец и Греков.

— О, — радостно сказал последний. — Здесь раздают сидр и без нас? Какое упущение.

— Не успели допить, пока вы по делам из княжества в княжество ездите, — с деланой досадой ответил я. — Сидра мало, а желающих много.

— Сидр правда классный, — признал Федя. — Чувствуется элитный производитель. Этикетку специально убрали?

— О, тебе приятель не рассказал, что он сам алкоголь делает? — удивился Греков. — У него талант. Только размаха пока не хватает. Но охранника уже завел. Вишь, какой серьезный? Привет Глюк. Узнаешь дядю Лешу, который столько с тобой сидел?

Глюк даже хвостом не вильнул, но и ворчать не стал, лишь чуть голову наклонил, показывая, что он на работе и ему не до всяких этих посторонних нежностей.

«Ничего, нам Шелагин обещал землю под сады, — бодро сказал Песец. — И под сидровый завод — тоже».

Под такие разговоры я раздал всем еще по одной бутылке. Правда, болтал почти единолично Греков, который явно приехал не для того, чтобы травить древние анекдоты, но разговаривать о делах при посторонних не хотел. Впрочем, и древние анекдоты в его исполнении были неплохи, так что мы дружно хохотали, когда к нам вышел Олег, закончивший очередной сеанс. Песец было вытянулся в его сторону, но быстро сообразил, что закончивший картину художник выглядит по-другому и потерял к нему интерес.

Олег привнес в разговор новые краски, и это я не про испачканную одежду. Археологические байки пошли на ура, но через некоторое время Федя засобирался на выход. Я его проводил до такси, а когда вернулся, сказал:

— Только не говорите, что вас нужно срочно доставить в Дальград.

— Если бы срочно, то мы бы намекнули раньше, — оскорбился Греков. — Мы чисто по-дружески приехали в гости, а ты нас уже подозреваешь во всяких задних мыслях. Нет, мы позволили себе отдых, поскольку разгребли самые вонючие завалы.

— Не до конца, — заметил отец.

— Основное вытащили и дальше разматываем.

— Наслышан, как разматываете. Ко мне сегодня приходили просить за Агеева.

— За которого? — сделал стойку Греков.

— А их несколько арестованных?

— Несколько.

— За того, с сыном которого, Антоном, встречается моя подруга.

— А, Кирилл Андреевич. Можешь пообещать, что отпустим.

— Не буду я ничего обещать, — возмутился я. — Я уже сказал, что ни за кого просить не буду. Если не виноват — вы отпустите, виноват — значит, должен сидеть.

— Какой разумный у тебя сын, а, Саш? — хохотнул Греков. — Олег Васильевич, нам бы без свидетелей дальше поговорить. Вам эти знания лишние.

Олег даже не оскорбился, сказал, что я знаю, где его искать в случае чего, и ушел. Но не в свою комнату, а в мастерскую. Не иначе как продолжать работу над портретом символа нашего рода. И очень надеюсь, что результат Песцу понравится.

— Младший брат Кирилла Андреевича замешан, — пояснил Греков. — Причем по самые уши. Захотел на первые роли вылезти. Вылезет. Но только на закрытых заседаниях судов. Потому что информацию о таком в открытый доступ выносить нельзя.

— А Прохоровы?

— Прохоровы делают удивленные рожи. Мол, знать не знаем, что это. Может, отец знал, да только знание вместе с ним умерло. Но мы-то с Сашей по другому поводу. Ты просил инфу по банковским ячейкам одной интересной особы.

— И?

— На ее имя в указанном банке ячеек нет.

Он сделал паузу.

— Но?

— Сечешь с полуслова, — хмыкнул Греков. — Там есть ячейки на предъявителя по ключу и кодовому слову. В настоящий момент их занято семнадцать штук.

— Семнадцать штук можно и по одной проверить, — прикинул я. — Номера вы мне скажете?

— А что ты собираешься там найти?

— Не знаю. Федорова предлагала купить некие документы, касающиеся Вьюгиных. Утверждала, что они будут мне интересны.

— Платить не хочешь?

— Не уверен, что там есть, за что платить. Вы говорили, что она интересная особа. Попадала в зону вашего внимания?

— Не совсем моего, но попадала. Судима за мошенничество.

Я почему-то сразу поверил. Очень уж жуликоватой выглядела эта гражданка.

— Очень может быть. Но при этом у нее действительно могут быть документы Вьюгиных. Ее невестку убили вскоре после смерти Евгения Федорова, а в квартире что-то искали.

— Могли найти, а могли попасться на блеф и искали то, чего не было, — скептически сказал Греков. — Проверить все же стоит, согласен. Так что список номеров я тебе выдам…

— А дальше крутись как хочешь, — хмыкнув, продолжил я за него.

— Совсем уж беспределить мы не можем. Повод нужен, чтобы вскрыть ее ячейку, — пояснил отец. — Его нет. Одни невнятные предположения. Банк нам навстречу не пойдет, а пригонять толпу и делать обыск — создавать повод для очередного скандала. Их и без того хватает. Один взрыв дворца чего стоит. Завалы там разгребать и разгребать.

— Предлагаю новый построить в другом месте, а на этом — мемориал жертвам взрыва и парк разбить, — выдал я идею Песца за свою, испытывая жуткую неловкость. Но про Песца я ни Шелагиным, ни Грекову говорить не стану.

— А это идея, да, Саш? — повернулся Греков к другу. — Павлу Тимофеевичу не придется затягивать с коронацией. Предложи ему.

— Уже думали. Проблема в том, что выделять под это землю он пока права не имеет.

— Так это государственную. А купить у частника может, — возразил Греков. — Все заказанные Ильей кирпичи Древних, кстати, прибыли. Я сегодня вечером в Дальград лечу, поговорю с Павлом Тимофеевичем сам. Нужно бы этот вопрос закрыть.

Песец опять проявился, потирая лапы в предвкушении.

«Мы ему такой дворец отгрохаем, если не будем связаны рамками необходимости повторять взорванный. У меня есть пара идей, потом покажу. И наполнение тоже можно присматривать».

«Сначала решим вопрос с Федоровой».

«Чего там решать? Лезешь в банк и смотришь следы ее ауры. Где находишь — последовательно вскрываешь ячейки и закрываешь их потом.