Почти идеальный мир - Лоран Гунель

– Я сказал себе то же самое.

– Но я не понимаю, как эта штука сможет дать ответ на конкретные вопросы.

Он беспомощно пожал плечами:

– Это трудно объяснить внятно. Там искусственный интеллект, который опирается на гигантскую базу данных, где есть все, что касается Робера. Многолетняя история его поиска в Интернете, анализ всех файлов в его компьютере и содержания сотен его телефонных разговоров и электронных писем, тысяч фотографий и видео, не говоря уже об интонациях, жестикуляции и прочем.

– Это выше моего понимания.

Спустя полчаса в комнату в облаке ароматов поджаренного хлеба и горячего кофе вплыл Миотезоро:

– Как любезно с вашей стороны приготовить мне завтрак! Как дела, мои крольчатки? Вы небось всю ночь безумствовали?

– Мы никакие не крольчатки, – развеселилась Эва.

Миотезоро протянул Давиду планшет.

– Вот тебе то, что ты хотел, дорогуша, – сказал он, потом обернулся к Эве и нахмурился. – Осторожно, оно хрупкое.

Эва окинула его безучастным взглядом.

Миотезоро наскоро проглотил тартинку с горячим кофе и поднялся:

– Ну ладно, козлятки мои, я вас покидаю. Меня дожидается анатомия мужского тела. Надо выучить триста пятьдесят шесть страниц за три недели, а там смерть всему живому. Глядишь, стану натуралом.

– Удачи!

– Держите меня в курсе и поторапливайтесь, мои котятки. Имейте в виду, что меньше чем через восемь часов я вызову полицию…

Давид помчался к себе и заперся в комнате с планшетом, который поставил вертикально на консоль. Потом придвинул кресло, уселся напротив, обдумывая нужные слова, и запустил программу. Робер появился на экране, причем выглядел живее, чем в жизни.

Давид откашлялся и начал:

– Здравствуйте, Робер. Я Давид Лизнер, близкий друг вашей племянницы Эвы… Я долго работал программистом в Министерстве безопасности.

– Здравствуйте, Давид, как поживаете?

– Спасибо, хорошо. Я хотел бы задать вам один вопрос.

– Задавать вопросы всегда интересно, и часто это говорит о мудрости. Но главная мудрость – задавать вопросы себе самому…

– Несомненно. Но в данном случае… дать ответ можете только вы.

– А в чем заключается ваш вопрос?

– Я интересуюсь вашими последними исследованиями. Хотелось бы узнать, о чем там речь.

На губах Робера появилась легкая ироническая усмешка.

– А вы не знаете, о чем там речь? – спросил он.

– Не знаю.

– Но тогда откуда вы знаете, что они вам интересны?

«Черт возьми, даже мертвый он хитрит и изворачивается…»

Давид постарался скрыть свое замешательство: веб-камера на планшете улавливала выражение его лица в мельчайших оттенках, алгоритм их анализировал и задавал тон реакциям Робера.

– Меня интересует то, чего я не знаю.

– Это еще одно доказательство мудрости, мой юный друг.

Давид перевел дух. Промаха удалось избежать.

Он умудрился изобразить безмятежную доверительность:

– Тогда расскажите мне все, Робер. Каков предмет ваших исследований? Мне не терпится узнать.

Робер хитро усмехнулся:

– Вы весьма любопытны… Это тоже достоинство, но мы, люди науки, очень скрытны. Мы никогда не делимся своими текущими исследованиями.

– Это абсолютно нормально, – произнес Давид нарочито понимающим тоном, – но я не журналист и не ваш конкурент. Я всего лишь друг вашей дочери… Э-э-э… племянницы.

Робер покачал головой:

– Бесполезно настаивать, молодой человек. Ни один исследователь ничего вам не откроет, пока его работы не опубликованы.

Постаравшись скрыть охватившее его смятение, Давид кивнул. Потом выключил приложение и стукнул кулаком по консоли:

– Да чтоб тебя!

Разъяренный, он вошел к Эве, которая тем временем успела натянуть вчерашнюю одежду.

– Ну как, ничего не получилось?

В ответ Давид пожал плечами:

– Он сказал, что это тайна, что он не станет об этом говорить, потому что работа не опубликована. Короче, тупик. Мы ничего от него не узнаем.

– Нет, узнаем, и обязательно.

Давида поразила ее уверенность.

– Почему ты так говоришь?

– Ты рассказал, что идея об аватаре пришла тебе на ум, когда ты проснулся. Ясно, что сработала твоя интуиция, тут сомнений быть не может.

– И что?

– Интуиция по определению всегда права.

– Гм…

– Аватар даст нам ответ. Надо просто понять, как его добиться.

У Давида на этот счет мыслей не было.

– Скажу честно, – задумчиво произнес он после долгой паузы, – я думаю, что единственная надежда его получить – это тебе самой поговорить с Робером.

Эва ничего не ответила, и он прибавил:

– Ты его племянница, тебе он поверит.

В конце концов Эва согласилась.

– Спасибо, – сказал Давид. – Небольшой совет: камера планшета изучает выражение лица и расшифровывает его для идентификации эмоций говорящего. Если у тебя будет встревоженный вид, алгоритм заставит аватар вести себя так, как повел бы себя Робер, если бы увидел, что ты тревожишься. То же самое – если тебе будет грустно видеть его на экране.

– Какой-то дьявольский трюк. Терпеть не могу такие штучки.

Давид беспомощно вздохнул:

– Если это подскажет нам, как раскрыть его убийство…

– Ладно, только давай поскорее и покончим с этим!

– Ты готова? Можем начинать?

Она кивнула и села перед планшетом.

– Я понимаю, это очень тяжело, но постарайся сдерживать эмоции, хорошо?

– Это мучительно, он ведь как живой! Мы обращаемся к виртуальной картинке, у которой нет сознания, но она ведет себя так, словно в ней заключено сознание Робера, и роковым образом приводит нас к тому, что мы смотрим на нее как на настоящего Робера…

– Для того так и сделано.

– Все вы чокнутые!

– Давай, я запускаю приложение.

Эва глубоко вздохнула.

На экране появился Робер.

– Здравствуй, Робер, – сказала Эва, явно сделав над собой усилие, чтобы улыбнуться.

– Здравствуй, Эва. Как я рад тебя видеть!

– И я тоже рада.

– Как поживаешь, племяшка моя дорогая?

– Все хорошо, спасибо. Все нормально… Я… я тут подумала о тебе, и у меня возник один вопрос, который очень хочется тебе задать.

– Задавать вопросы всегда интересно, и часто это говорит о мудрости. Но главная мудрость – задавать вопросы себе самому…

Она обернулась к Давиду и прошептала, прикрыв рот ладонью:

– С ума сойти. Это типичный ответ, который он наверняка дал бы мне при жизни.

– Я уж надеюсь…

Она снова сконцентрировалась на экране.

– Почему ты так волнуешься, милая?

У Эвы чуть дрогнули губы, словно названная вслух эмоция стала сильнее. Давид не отводил от нее взгляда. Она старалась дышать поглубже, чтобы расслабиться, и заставляла себя улыбаться.

– Это… это от радости, что я вижу тебя.

– Я тоже рад, племяшка моя дорогая! Так что у тебя за вопрос?

– Мне вот интересно, над чем ты сейчас работаешь.

– Да у меня теперь все дни похожи один на другой: я продолжаю исследования, как обычно.

– Серьезно? А что ты сейчас исследуешь?

– Знаешь, я человек скрытный, особенно в этих вопросах…