Диверсанты - Алексей Дягилев

— Товарищ старший сержант, а мне что делать? — Узнаю я знакомый голос у себя за спиной.

— Анютка, а ты как здесь? — Удивляюсь я, развернувшись к ней.

— Там так сильно стреляли, что я испугалась одна, потому и сюда пришла. — Начинает оправдываться она. Ещё один Саид на мою голову. Или Саидка.

— Где? — Интересуюсь я, где она пряталась. Я то думал, что она давно уже на высоте 147,2, куда и была послана…

— Ну там, на бугре, я в землянке сидела. — Машет она рукой в сторону опорного пункта, где мы занимали оборону до того как…

— Да горе матери дети усратые! — Не сдерживаю я эмоций. — Ты почему вместе со всеми не отошла⁈

— Не усралась я, только описалась. — Признаётся Анютка, захлюпав носом.

— Отставить лирику! Боец Воронова, бери катушку и протяни линию от танка сюда в блиндаж. Всё лишнее оставь здесь. — Поднимаю с земли и подаю ей связное имущество.

— Я мигом, я скоренько. — Засуетилась Анютка, скинув с плеча самозарядку и выпутываясь из ремней противогазной и санитарной сумок. Подхватила полупустую телефонную катушку и испарись. Вот же «то ли девушка, то ли виденье».

— Ладно, нет худа без добра, одну проблему решили, даже две. Что дальше? — Размышляю я вслух, продолжая наблюдение за полем боя.

Вот и очередная проблема нарисовалась. Из-за зарослей кустарника захлопали немецкие миномёты. Судя по хлопкам и разрывам, восьмидесятки. Одно радует, их всего двое, вот только вся высота у них под прицелом или под колпаком, достанут даже за обратными скатами. Полтора километра до моего блиндажа, и я их хорошо вижу. Не сами миномёты, а дым от пороховых зарядов. Где же эта коза всё ещё бегает? До танка сто метров, палкой можно докинуть. Зато станко-пулемётчики молодцы. Тоже видать опасность заметили и понужают по огневой из «максима». Не факт, что в кого-нибудь попадут, но и не дадут работать спокойно. Тем более расстояние приличное и огонь почти навесной, да ещё сверху, так как немцы в низине. Тут и кусты не спасут.

Что там у Быкова? Уже лучше. Миномётам кирдык. Да и пулемёты ополовинили, пристрелялся Серёга. А вот нехрен было в чистом поле окапываться, с командной высоты всё как на ладони просматривается. Наступающая рота противника залегла. Ну так под постоянным прицелом десяти пулемётов не сильно побегаешь. А вот и козочка горная прискакала.

— Товарищ командир, ваше приказание выполнено. — Часто дышит Анютка у меня за спиной.

— Молодец. — Хвалю я девчонку, которая умело подключила аппарат к телефонному кабелю. — А ты где так связному делу-то наловчилась?

— Да ещё в прошлом году в журнале «Техника Молодёжи» статью прочитала, вот и заинтересовалась. — Коротко поясняет Анютка. — И провода я умею прокладывать и чинить. У меня даже ножик есть.

— Да ты прям Василиса Премудрая. — Отвешиваю я ей комплимент. — Но больше из блиндажа даже нос не высовывай без приказа. — А то мало ли, побежит искать прерванную связь и найдёт мину или снаряд. — Вызывай Грома, стрелять будем.

— Гром, Гром, я Урал, как слышишь. Приём. — Нажав пару раз вызывную кнопку на корпусе аппарата, кричит в микрофон Анютка. — Есть связь. — Протягивает она мне трубку.

— Переноси огонь, Гром. Ориентир пять, полкилометра левее, прицел пятнадцать. — Нажав на разговорный клапан, поясняю я, куда будем стрелять.

— Что, по танкам будем стрелять? — Спрашивает у меня Матвеев через минуту.

— Нет. Далековато до них. Броню не пробить. Кустарник перед нашей высоткой, там миномёты, прицел пятнадцать, гранатой, взрыватель осколочный, один снаряд. Выстрел. — Смотрю я, куда прилетит.

— Попали? — после грохота выстрела, слышу я голос Матвеева в трубке.

— Нет. Ближе сто, левее полста, цель та же. Выстрел. — Ориентирую я экипаж, чтобы было понятней.

— Есть накрытие. Четыре снаряда беглым. Орудие. — А скорострельность-то не ахти у танка. Хотя точность должна быть хорошей, цель почти на прямой наводке и её должно быть видно в оптический прицел танковой пушки.

Неожиданно из оврага, что ближе к деревне открыла огонь целая миномётная батарея противника, а колонна танков пришла в движение. Ну вот и дождались.

— Направление то же, прицел тридцать. — Кричу я в трубку. — Дальнобойной гранатой, взрыватель осколочный. Выстрел.

А дальше передаю трубку Анютке и корректирую огонь не отрываясь от бинокля, так как до цели теперь три километра. Ну и миномёты достают только до западных скатов, накрывая ближайший к ним взводный опорник. Зато на самой вершине начали рваться снаряды крупных калибров от немецких гаубиц.

— Ещё четыре снаряда по батарее и катитесь нахрен отсюда, к подножию высоты. Займёте позицию и встретите немецкие танки внизу. Потом действуй по обстановке. — Отдаю я последние распоряжения воентехнику и продолжаю командовать уже своим взводом.

Первая красная ракета летит в западном направлении. По этой команде второе отделение должно оставить опорник. Бойцы так и делают, дав прощальный залп по кустам. Лишь только сапёры остаются на боевых постах, ну и пулемёты в засаде.

Доехав до перекрёстка немецкие танки разворачиваются в боевой порядок клином или свиньёй, нацелившись проскочить между высотами вдоль дороги. Едущая следом автоколонна останавливается на самом перекрёстке, с машин спешивается мотопехота и бежит следом за танками. Пять панцеров отделяются от танковой роты и наступают уступом влево в направлении высоты 197,5. Их поддерживает залёгшая рота, стремясь одним броском ворваться в окопы опорного пункта.

Из кустов также выскакивает немецкая мотопехота, штурмуя уже нашу высотку и стремительно сокращает дистанцию. Некоторым даже удаётся добежать до окопов боевого охранения, когда раздаётся не то что взрыв, а несколько громких хлопков, и из земли вырывается пламя, дугой окаймляя нашу высоту с запада. Чёрный и белый дым смешивается с языками пламени, рисуя причудливые картины из апокалипсиса. Сюрпрайз. Два пулемёта открывают внезапный кинжальный огонь сквозь пламя и дым. Поддерживают их ещё пять (один из которых станковый). Не отстают и стрелки из винтовок, добавляя к жару огня горячий свинец. Немецкие танки правой стороны клина открывают огонь по нашей высотке пытаясь подавить пулемёты, но с расстояния в километр да ещё сходу это проблематично, да и опомнились они поздновато. Бойцы уже попрятались по окопам.

А вот теперь точно, пора. Тем более немецкая артиллерия прекратила долбить по высоте. Так что выскакиваю из