Возвышение на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский

как мы и рассчитывали. Не прошло и недели, как наши диспетчеры стали получать запросы на новейшие каталоги, а вслед за этим посыпались новые заказы. К началу марта число заявок удвоилось, и я был вынужден признать, что система работает. Но вместе с этим появились и вызовы в виде усложнившейся логистики. Пришлось расширять отдел кадров, открывать новые вакансии, арендовать складские помещения. Тут уже к процессу подключился Асад — и мы стартанули, как положено. Пункты выдачи стали расти как грибы — в Пригорье, Новом Городе, Альпике и моей любимой Красной Поляне. Даже в Хуабу открылись.

У нас был чёткий пошаговый план.

Отладить систему самовывоза в пределах Фазиса, а потом взять готовую модель и перенести в другие города. Чтобы не перегружать телефонные линии, мы начали принимать заявки в виде телеграмм и обычных писем. То есть, человек мог открыть каталог, выбрать нужный товар, записать его код, приложить квитанцию об оплате двадцатипроцентного аванса, запечатать в конверт с обратным адресом и бросить в почтовый ящик. Через несколько дней или неделю заказчик получал письмо с приглашением на ПВЗ. Остаток суммы оплачивался на месте, причём в любой форме — хоть чеком, хоть наличными.

Разумеется, тут обнаружилось слабое звено.

Южная почта.

Жители Фазиса смекнули, что письмо может потеряться и не дойти до нашего коммерческого отдела. Поэтому народ стал делать заказы из почтовых отделений, обеспечивая надёжность дополнительными марками. Богатенькие аристо присылали к нам курьеров. В итоге я понял, что нужно делать.

В начале марта стали появляться ПВЗ «Стриж», открытые прямо внутри почтовых отделений. Это была победа, плоды которой мы начали вкушать довольно быстро. Тем более, что прямо на почте можно было взять любой из наших каталогов, выбрать товар и сделать заказ, не отходя от кассы. Следующий шаг был логичным — платная подписка на каталоги «Стриж». А ещё мы запустили телемагазин на Фазис-ТВ. И всё это — меньше, чем за месяц.

Я наладил механизм, который прекрасно развивался без моего участия.

Команду верных последователей формировали Аркусы. Мне оставалось лишь постепенно, исподволь, внедрять корпоративные идеи Страны Восходящего Солнца. Верность своей компании, гордость за хорошо выполненную работу, коллективную ответственность и тому подобное. Холдинг должен был представляться моим сотрудникам дружной семьёй и единственным вариантом карьерного развития. А чтобы это всё работало, надо было продумать систему уникальных ништяков. И тут мне помогла Марфа Игнатьевна.

Выяснилось, что эта милая женщина была на стажировке в Японии много лет назад. И хорошо прониклась тамошней системой ценностей. Вдвоём мы прикинули, что ставку надо делать на пенсионное обеспечение, санаторный отдых и всевозможные льготы при покупке либо строительстве жилья. Понятно, что чем выше уровень сотрудника, тем обширнее его возможности. Но для полноценной поддержки нам потребуются связи и взаимные договорённости с разными структурами. В том числе, клановыми. Например, мы организованно отправляем группу людей в кинотеатр — получаем скидки. Выкупаем энное количество мест в санатории — получаем дополнительные льготные путёвки. Заказываем несколько сотен проездных билетов в транспортном департаменте — и через месяц приобретаем новую партию со скидкой. Из этих мелочей мы возвели прочное здание Лояльности. Это не я сказал, а Николай Филиппович.

Начало марта ознаменовалось полным запретом родовых войн в ключевых регионах России. К пакту присоединились Рыси, Орлы и Волки с Эфой. Сразу после этого клановое руководство начало доводить «политику партии» до независимых аристократов. Мне позвонил Барский.

— Доброе утро, Сергей.

— Если его так можно назвать, — я покосился в сторону окна, за которым уже второй день грохотал ливень. — Чем обязан?

— Думаю, ты слышал о запрете родовых войн на территории нашей губернии, — осторожно начал руководитель СБ.

— Слежу за новостями.

— Очень хорошо. Это касается и независимых дворян.

— То есть, меня.

— И тебя, Сергей.

— Вы мне запрещаете воевать?

— Если ты не против.

— А если, чисто гипотетически, против?

— Вот хорошо ж сидели. Не начинай.

Я рассмеялся:

— Да не переживайте, Артур Олегович! Инициатива правильная. Но мы с вами прекрасно понимаем, что никого это не остановит. Аристократы в нашей стране привыкли выяснять отношения при помощи оружия. Запрет войн приведёт к росту популярности шиноби.

— Мы и над эти поработаем, — угрюмо буркнул эсбэшник.

Кстати, мой план по устранению Раевского оправдался — Неведомые ушли в закат. Необходимые меры безопасности я соблюдал, ведь патриарх ордена мог оказаться мстительным злодеем. Но всё указывало на рациональность мышления переделанных. Цель, за устранение которой не заплатят, утратила для них былое значение.

— Настолько всё плохо? — уточнил я.

— Ты о чём? — не понял собеседник.

— Я про Финляндию.

— Этот вопрос я пока не уполномочен обсуждать, — сухо произнёс Барский. — Но отмечу, что проблема гораздо шире финского вопроса. Не исключено, что мы стоим на пороге новой эры конфликтов.

— Прямо на пороге, — не поверил я.

— Никто не хочет воевать своими руками, — пояснил начальник СБ. — При этом Европа жаждет нашей крови. Ладно, заговорились мы с тобой. Я вообще-то по другому поводу звоню.

— Опять что-то предлагаете?

— Нет, предупреждаю. С нами связалось британское правительство. Хотят твою голову.

— Уже горячо. Отдельно от туловища?

— Не смешно, Сергей. Реально поступил запрос на твою выдачу.

— Схрена ли?

— Тебе намерены предъявить обвинение в смерти одного очень влиятельного человека. Богатого, успешного и во всех смыслах неприятного. Догадываешься, о ком я?

— Понятия не имею. Ким Ступер? Лорд Веллингтон?

— Давай без этого. Упомянутые господа живы-здоровы и продолжают активно вредить нашей стране, хотя вида и не показывают.

— Тогда кто?

В трубке раздался тоскливый вздох:

— Судостроительный магнат Иезекииль Джонс. Знаешь такого?

— Лично не знаком, но наслышан.

Барский хмыкнул:

— Ну-ну. Так или иначе, британцы полагают, что смерть Джонса… как бы это помягче выразиться… вызвана не совсем естественными причинами.

— И это сделал я?

— Они так считают.

— Наверняка привели доказательства?

— Вот с этим у западных лидеров частенько возникают сложности, — хмыкнул Барский. — Утверждение есть, факты отсутствуют. Экспертиза, насколько мне известно, ничего не доказала. Таинственная болезнь, резкое обострение. Правда, незадолго до инцидента, господин Джонс имел неосторожность быть твоим гостем.

— Акклиматизация, — я поцокал языком. — Не всем подходит атмосфера Фазиса, сами знаете.

— Всё шутишь.

— Ну, а чего? Не плакать же. Вряд ли у нас в империи кто-то будет скорбеть по этому упырю.

—