Курсант. На Берлин 4 - Павел Барчук

точно не светил дядю Колю, как личный инструмент для достижения цели. А значит… Значит на Клячина можно будет рассчитывать и во втором вопросе… В вопросе, связанном с ультиматумом мадам Жульет. Пока не знаю, как именно, но точно придумаю.

— Ладно, хватит лирики, — резко оборвал наш разговор Клячин. — Собирайтесь. Оружие возьмите с собой. И еще… Прихватите бутылку шнапса у нашей гостеприимной хозяйки. Или вина. Все равно. Главное, чтоб в руках был алкоголь и все, кому придёт в голову блажь наблюдать за домом, могли это видеть. Отправляемся кутить, господа.

Через полчаса мы с дружным хохотом вывалились на крыльцо дома. У меня под пальто был «Вальтер», у Бернеса в кармане — «Браунинг». Уверен, у Клячина тоже что-то было.

Марк в руках зажимал бутылку вина, к которой мы то и дело прикладывались по очереди.

— Для надежности. — Усмехнулся дядя Коля, закрывая входную дверь на ключ.

В тени развесистого каштана, стоял темный «Опель». О том, чтоб такси подъехало к дому, мы естественно, позаботились сразу. Клячин сел на пассажирское сиденье рядом с водителем, я и Бернес устроились на заднем.

— А отвезите-ка нас, любезный, в хороший ресторан. — бросил Клячин шоферу.

Машина тронулась.

Берлин проплывал за окном — темный, пустынный, полный тайн и опасностей. Я сидел, сжав руки в кулаки, и мысленно проигрывал возможные сценарии. Главное — вытащить Ваньку живым. Все остальное было неважно. По крайней мере, пока.

Глава 12

Я решаю одну из насущных проблем

Шум и табачный дым в ресторанчике, расположенном на набережной реки Шпре, обволакивали нас плотной, почти осязаемой пеленой.

Заведение было выбрано Клячиным не случайно — достаточно приличное, чтобы наше появление не вызвало лишних вопросов, но и не настолько пафосное, чтобы привлекать внимание «высшего света». А именно, всяких выскочек и серьёзных чинов Третьего Рейха. Оно идеально вписывалось в легенду о приятелях, решивших провести вечер за бутылкой доброго рейнского.

А наша легенда была именно такой. Ради нее мы совершили этот крюк. Отправились в увеселительное заведение, а не сразу кинулись спасать Подкидыша. Теперь те, кто следят за моей скромной персоной, уверены, мужчины просто захотели отдохнуть.

Мы устроились за столиком у окна, выходящего на темные, безлюдные причалы. Угольные баржи, похожие на спящих левиафанов, смутно вырисовывались в ночной мгле.

От реки тянуло сыростью и запахом гниющей древесины. Этот запах проникал даже сюда, в ресторан. Я сидел, чувствуя в кармане холодный металл «Вальтера», и мысленно репетировал предстоящее мероприятие. Пытался спрогнозировать, как все пройдёт.

Бернес, бледный и молчаливый, отхлебывал вино, почти не глядя в бокал. Лишь Клячин казался абсолютно расслабленным. Он неспеша изучал меню, делая вид, что его интересует исключительно качество шницеля и выбор соуса.

— Расслабьтесь, господа, — тихо произнес он по-немецки, не поднимая глаз от карточки. — Мы здесь для того, чтобы хорошо провести время. Вспомните об этом. Вы — молодые, беззаботные люди. Вы не должны выглядеть так, будто собрались штурмовать Рейхстаг и отдать ради этого жизнь.

Он был прав. Напряжение, исходившее от меня и Марка, било через край. Я сделал приличный глоток вина, чувствуя, как кисловатая жидкость обжигает горло. Нужно было играть свою роль. Затем заставил себя расслабить плечи, изобразил на лице легкую усталую улыбку.

— Знаешь, Марк, а ведь неплохое здесь вино, — сказал достаточно громко, поворачивая бокал в руках. — Надо будет взять пару бутылок с собой. Для продолжения.

Бернес кивнул, но его взгляд продолжал растерянно скользить по залу. Он, чисто интуитивно, на бессознательном уровне, искал зацепку, точку выплеска своих тревожных эмоций.

И она нашлась. Вернее, ее создал Клячин.

За соседним столиком расположилась компания — двое упитанных, краснолицых мужчин в дорогих, но безвкусных костюмах и две дамы.

Женщины были молодые, яркие, с громкими, немного визгливыми голосами. Они явно наслаждались вниманием кавалеров и обильными возлияниями. Один из мужчин, с сигарой в зубах и самодовольным выражением лица, что-то громко рассказывал, жестикулируя. Его спутница, блондинка в ярко-красном платье, смотрела на кавалера с подобострастным восхищением. Судя по всему, кому-то сегодня перепадёт немного ласки.

Клячин наблюдал за этой компанией несколько минут с видом знатока, оценивающего экспонаты в витрине. Потом его взгляд встретился с моим, и я прочел в глазах дяди Коли короткий, четкий сигнал: «Начинаем».

— Простите, — Клячин обернулся к соседнему столику, его голос звучал громко и отчетливо, нарушая их веселье. — Не могли бы вы говорить чуть тише? Мы пытаемся насладиться беседой.

В зале на мгновение воцарилась тишина. Даже шумная компания за другим столиком умолкла. Краснолицый мужчина с сигарой медленно повернул голову, его лицо выражало неподдельное изумление, быстро сменившееся гневом.

— Что вы сказали? — высокомерно поинтересовался он, выпуская струйку дыма.

— Я сказал, что ваш гогот мешает. Можно ведь говорить тише. Вы здесь не одни. Бог дал вам уши, а значит, вы прекрасно способны слышать обычную речь, а не бесконечный ор. Или они, эти уши, предназначены лишь для того, чтобы в них вдевали безвкусные серьги? — Клячин с издевательской вежливостью указал взглядом на массивные золотые украшения блондинки, которые и правда выглядели слишком кричаще.

Это была прямая провокация. Я буквально всем своим нутром почувствовал, как резко скакануло напряжение в зале ресторана. Так всегда бывает, когда вот-вот должна начаться драка. В большинстве случаев — коллективная.

Бернес замер, сжимая в руке нож для стейка. Он только собрался отрезать кусочек, чтоб оценить профессионализм местного шеф-повара.

— Как ты смеешь! Оскорблять своими намеками даму! — мужчина вскочил, с такой силой ударив кулаком по столу, что зазвенела посуда. — Я тебя сейчас…

— Ты что, собираешься меня ударить? — Удивился Клячин настолько мерзким тоном, что я на месте мужика прямо в эту секунду точно дал бы наглецу в морду.

Дядя Коля поднялся медленно, с преувеличенной небрежностью. Он был выше и, несмотря на худобу, казался более опасным, чем краснолицый. Холодная, хищная уверенность чекиста действовала на разгоряченных алкоголем «херров» как красная тряпка на быка.

— Попробуй. — Клячин откровенно насмехался над оппонентом, — Только учти, я не стану драться по-джентльменски. Я буду бить по-уличному. Чтобы запомнилось. Кто-то ведь должен научить тебя хорошим манерам.

В этот момент блондинка в красном вдруг уставилась на меня с удивлением видом, а потом громко вскрикнула, толкнув подругу локтем:

— Боже мой! Это же Алексей Витцке! Тот самый друг фрау Чеховой! Диана, посмотри!

Взгляды всех, кто услышал данную фразу,