Росомаха. Том 2 - Андрей Третьяков

Я кивнул, и тут же дверь открылась, пропуская нашего бухгалтера. Блин, мои слуги точно обладают какой-то магией. Прислуживать? Предугадывать? Или Тонтоныч стоял у двери и подслушивал? Когда-нибудь я это точно выясню.

От вчерашнего его спокойствия и умиротворения не осталось и следа. Нос, брови, уши жили каждый своей жизнью. Даже тело подёргивалось, он чесал себе то плечо, то бровь, то затылок, был постоянно в суетливом движении. Я-то привык, а как это воспримет мой брат? Мне даже любопытно стало.

Но он смог меня удивить. Поднявшись из кресла, он протянул бухгалтеру руку и громко сказал:

— Бродислав. Вроде как незаконнорожденный брат этого олуха. Сильного физически и морально. Горжусь, что мы один род!

О-о-о! Это дорого стоило. Увидеть дичайшее изумление на глазах моих самых близких соратников. Оба мужчины открыли рот, Антонович перестал дергаться, зависнув, как…

В прошлой жизни у меня был приятель. Близкими мы так и не стали. Но он, до самой своей гибели в седьмом бою, любил говорить: «завис, как виндоуз девяносто пять». Что это значило, я не имел понятия, но запомнилось, фраза звучала как детский стишок.

И вот оба моих преданных слуги, зависли, как непонятный «виндоуз девяносто пять». Первым очнулся Антон Антонович, несмело протянув руку для ответного рукопожатия. Брат энергично пожал её. Надеюсь, не поломав ни одной кости. Но после рукопожатия он тряс своей ладошкой, для него это не прошло бесследно.

Василий после этого подавал руку явно опасаясь. Но и Бродислав сделал выводы, потому вторая ладонь не пострадала. Это надо было видеть облегчение в глазах моего мажордома! Непередаваемо. В общем, весело получилось. А после, уже довольно непринуждённо, мы все вместе сели за стол.

Через двадцать минут непринуждённого общения Василий пообещал, что научит этикету, умению пользоваться приборами, и прочему, и прочему. А ещё через десять минут брат с Антоновичем обсуждали то, от чего у меня уши в трубочку свернулись. Нет, слова «сальдо», «дебет» и прочие я знал. Но там были их немыслимые сочетания.

В итоге я бросил идею их понять, и это при том, что моих знаний хватило бы. Просто было не интересно. А они чуть ли не спорили, рассуждая, как получать лучший доход с тонкого места. Я просто решил не вмешиваться. Подружились? Великолепно. Сработались? Вообще зашибись.

Что удивительно, у нас подобралась компания, которой алкоголь был не нужен вообще для общения. Не поверите, чуть ли не впервые в жизни. Хотя, Антон Антонович, думаю, не отказался бы, но для него это не было принципиальным. Непривычно.

Служанки заходили, обновляли нам блюда, с огромным интересом изучая моего брата. Некоторые даже строили ему глазки: подмигивали, поправляли одежду на груди, нечаянно её приподнимая, не одежду, понятное дело, облизывали губки. Но этот кремень не вёлся.

Во всяком случае пока. Надеюсь, и не разбалуется, и не перепортит всех служанок, наплодив пол сотни бастардов от бастарда. В отношении меня девчата давно поняли, что это не работает, и тут такая классная жертва, молодое мяско. Хотя, он намного старше меня в этой жизни. Инструкцию ему, что ли, прочитать?

В этот момент открылась дверь, и в неё вошла Лиля. Выглядела она сногсшибательно, и у брата тут же случился сердечный приступ, так сказать. Челюсть отпала, глаза остекленели.

— Простите, я услышала новости, — она сделала книксен. — Пришла выразить почтение новому члену рода. Рада знакомству. Похоже, я не очень вовремя, пойду, пожалуй.

Моё «спасибо, хорошо» и от брата «останьтесь, сударыня» почти слились в один звук. Внезапно. Я что, ревную? Оставив происходящее в реальности, я секунд на пять-семь нырнул в самоанализ. Тоже термин и школа одного из попаданцев.

И таки да! Я ревновал её, сильно. И да, я её что, полюбил? Да вашу мать, я её правда полюбил. Озарение накрыло меня так сильно, что на почти пол минуты я выпал из реальности. Как это могло случиться, когда? Меня передёрнуло. Нет, я ожидал вывертов от тела, гормональных всяких. Но любовь — это не только гормоны, хотя на старте они и играют ключевую роль.

Да ну нах. Не верю! Но тот самоанализ, которому меня обучил один гладиатор-психолог, как он себя называл, меня пока ни разу не подводил. Поднявшись со стула, как сомнамбула, я отодвинул стул, приглашая девушку присесть. Она с благодарностью уронила свою попку. А я представил ей брата, приличия обязывали.

Дальше мы просто общались, девушка была мила, вежлива и непосредственна. По-хорошему мне нужно выкидывать её из головы. Когда я рассуждал про договорные браки, я не лукавил, я действительно был готов взять первой женой крокодила, старую деву лет тридцати ради возвышения рода. А сейчас я с ревностью смотрел, как она улыбается Бродиславу и слугам мужского пола.

И что с этим делать?

Ситуацию спас Василий, вошедший в столовую и сообщивший, что начальника охраны потеряли, а он нужен и всё такое. Парень тут же подскочил и рванул к выходу. Его уже ждала карета, отбыл он моментально, даже толком не попрощавшись.

Мне точно нужно переспать с подобными новостями о себе. Честно, подобного от себя я не ожидал. Долбанное подростковое тело с долбанными гормонами! Я должен быть сильнее их. И буду!

Я вежливо слегка поклонился девушке, что доедала вторую котлету и постыдно сбежал. Моему телу нельзя находиться рядом, все это феромоновые западни и обмены сейчас для меня слишком лишнее.

Надеюсь, ребята ещё не ушли в данж. Мне не помешало бы выпустить пар в простой битве. Она прочищает мозги. И потому я рванул в сторону тонкого места. Да уж, разогнался. Вся дорога заняла всего пятнадцать минут, включая переодевание в одежду бойца.

Друзей я застал как раз выходящими из кабака. Уже одетыми, собранными. Они мне сильно обрадовались. И тут же засыпали кучей вопросов. Всё сводилось к тому, что «а правда ли я теперь хозяин и владелец всех изнанок?». Я попросил не торопиться, бумаг у меня всё ещё не было, они будут готовы только завтра. Если будут, провокаций и подлянок я не исключал.

А после мы в обнимку пошли к зоне перехода в данж. И тут у меня зазвонил мобилет. Звонил Василий. Он явно взволнованно сообщил, что прибыли секунданты от Смородинского-младшего. И… внезапно!

Они предлагали мировую. С выплатой виры за оскорбление в размере пятисот рублей, чтобы не доводить дело до дуэли. Нет, так-то