Когда сбываются мечты - Юрий Цой

— Зачем, зачем… Узнаешь — зачем! Лучше, посмотри какая тут ванна!

Охи, ахи… Вода из крана! И даже горячая! А как? А почему? Что, писить прямо туда⁈ А какать?

В общем, приобщение к цивилизации прошло успешно, и мы поехали закупаться спальным бельем и всякой бытовой всячиной. Еле-еле успели после забега по магазинам привести себя в порядок и, поймав «такси», отправились по указанному в визитке адресу.

Когда наша «карета» остановилась у особняка с кованными воротами, я на всякий случай проверил вывеску с адресом прикрепленную на кирпичной арке. Тут ворота распахнулись, и мужичонка в тулупе пробасил:

— Господин Зимин? Проезжайте к крыльцу, ваше благородие.

Благородием меня еще никто не называл. Ни в этом мире ни в том. Я обкатал в мыслях свои ощущения и не нашел никакого отторжения. Неравенство существовало во все времена, даже в самый разгар социализма. Только называлось это по другому, а суть всегда одна.

— Проходите, господа! — Еще один слуга распахнул высокую входную дверь на монструозном крыльце парадного входа. — Давайте ваши шубы!

Мы прошли в прихожую, где лакей принял от нас верхнюю одежду.

— Пожалуйста в зал! — Распахнул двустворчатые двери приглашая в ярко освещенную гостиную. Внутри посреди огромной залы выстроилось все семейство, встречая дорогого «спасителя».

— Благополучия вашему дому! — Поприветствовал хозяев и наши группы сошлись во взаимных рукопожатиях и поцелуев надушенных ручек. Девочки изобразили изящный книксен, отчего Лешка покрылся румянцем глядя на это чудо чудное.

Встречали нас по полной программе! Осмотр дома, представление дедушке, тетушкам, концерт у фортепиано, где хозяйка и обе дочки по очереди и вместе исполнили несколько песен.

— А вы не поете? — Спросил Николай Степанович у Аленки, когда мы с интересом дослушали домашний концерт.

— Ну-у… — начала Аленка, глядя на меня.

— Она поет и голос у нее хороший. Только песни простые и инструмента тут такого нет. — Поспешил выручить свою жену, пока она не наговорила лишнего.

— О! Может, тогда акапельно! Ну, хоть одну песню! — Попросил чиновник, не оставшийся равнодушным к красоте моей Аленки. Я впрочем, тоже непрерывно любовался ее приоткрытыми плечиками, изящной шейкой и намеками на упругую грудь, значительно подросшей со дня нашего знакомства.

— Может споешь нам, дорогая? — Я прекрасно знал ее репертуар из тех романсов, что мне нравились самому и нисколько не волновался за исполнение.

Жена прошлась как лебедушка в пышной юбке и встала у рояля. Боже мой! Какая же она красавица! Хоть женись второй раз!

— Гори, гори… моя звезда!

Звезда любви, звезда надежды…

Чистый голос и прорезавшееся глубокое контральто полетело по залу и все замерли, слушая печальный романс.

— Какая песня! А голос! — Николай Степанович захлопал ладонями, и все присоединились к его аплодисментам. — Еще! Еще, голубушка!

Аленка не стала жеманится и спела еще два неизвестных местной публике романса, окончательно покорив взыскательных слушателей.

Потом был ужин, и нас с чувством и расстановкой препарировали в светской беседе в процессе поглощения десерта. Мой правдивый ответ о своем происхождении не уменьшил радушия в глазах хозяев, и я поставил им за это очередной плюсик. Узнав, что мы собираемся открыть лавку с посудой, попросили обязательно сообщить, когда произойдет это событие.

— Мы обязательно будем вашими первыми покупателями! Вы уже оформили привилегию на торговлю? Нет⁈ Тогда вам непременно придется обратиться в наше учреждение. Я там не последний человек, — с довольством произнес глава семейства. — Найдете там господина Елистратова, я дам ему поручение насчет вас. Оформит все как положено и в кратчайший срок. А чайный сервиз у вас есть? Что вы говорите! Белая глина из самой Пустоши! Олюшка! Ты слышала⁈ Если ваши чашки хоть наполовину так же прекрасны, как ваша жена, то я уже горю желанием их увидеть.

— Моя Аленушка — вне всякой конкуренции, — уточнил я, посмотрев на жену, сосредоточенно вкушающую мороженное серебряной ложечкой.

— Дорогая. Ты послушай, какие выражения использует наш гость! Что-то не вериться, что вы родились в семье простого крестьянина.

Я махнул рукой на конспирацию, так как вольно или невольно инстинктивно подстраивался в беседе под уровень своего собеседника, забывая о своем рабоче-крестьянском происхождении.

Слава богу, мини прием обошелся без танцев. Ни я, ни Аленка не имели представления об этом атрибуте высшего общества. Видимо, придется в дальнейшем наверстывать это упущение, если мы планируем посещать подобные или более массовые мероприятия.

После приема, нас после сердечных объятий посадили в хозяйскую крытую карету на полозьях и отвезли по месту жительства. Там пришлось в спешке растапливать остывшие печи и застилать кровати купленными одеялами и бельем.

Уф! Надо нанять домохозяйку и истопника. Пришла первая мысль, когда я откинулся головой на пахнущую свежестью подушку. Развить эту тему я не успел, так как Аленка похоже накрутила в прелестной головке «романтик» и водрузила на меня свою стройную ножку. Пришлось отодвигать в сторону все хлопоты прошедшего дня и предаться очень и очень приятному занятию… Заодно и показал — зачем нужна широкая кровать, хе-хе.

Утром оставил милую с братом разбираться с обустройством в новом доме, а сам пошел пешком в департамент торговли. Февраль подходил к концу, но солнечное утро еще прихватывало морозцем, намекая на скорую весну. Горожане сновали по своим делам, будто в кинохронике из старого архива. Столица… Рояли один за другим подкатывали к моим ногам. Сначала купец, потом Николай Степанович. Нет. Я в принципе не против, но как бы «полоса» не поменяла свою полярность… Может уже пора посылать депешу отцу? Пока она дойдет, пока семья соберется и доедет… Пожалуй, так и поступим. А за это время необходимо монетизировать кристаллы в золото и прикупить в пригороде двор для организации горшечной мастерской. Здесь снова возникает вопрос — как? Как не попасть в непонятки с законом, как избежать огласки наличия такого количества магических камней, как выйти на торговца, который не стал бы задавать вопросов и которому можно было бы доверять. Короче, вопросов — больше, чем ответов! Может, я сгущаю краски с высоты своего опыта прошлой жизни и здесь все намного проще. Но что-то мне подсказывает, что лучше дуть на воду, чем обжечься на молоке…

Николай Степанович не подвел, и господин Елистратов в течении часа пробежался по кабинетам с моим прошением в процессе чего я расстался с десятью золотыми в виде годовой пошлины и — ву а