S-T-I-K-S. Скиталец - Игорь Витте

– Не знаю! – на распев протянул Ревит, – Никто, никогда не описывал подобное. Я лишь слышал об одном рейдере, у которого был дар, излучать энергию скребберов, так что его боялась даже суперэлита. Но при этом все сенсы видели его обычным. Что же касается вашего Скитальца, я бы очень хотел его обследовать, хотя, скорее всего этого уже… Он замолчал, увидев, как напрягается Рина и в ее глазах появляется злость и решимость.

– Что касается второго дара, – поспешил он перевести разговор на другую тему, тут все вроде стандартно. Ты проводник или ходок, по черноте и Ирбис хорошо подкорректировал тебе этот дар. Но поработать нам с тобой над ним придется! Будете посменно с Фомой ко мне ходить.

Он перевел взгляд с Рины на Фому, а потом на Кобу и с заговорческим видом продолжил:

– И наконец, твой третий, о котором тебе Ирбис не успел рассказать! Кинетик она у нас! И при чем широкопрофильный!

– Это в каком смысле? – удивился Коба.

– Покажи! – хитро улыбаясь попросил Ревит.

Рина сидела неподвижно, без единого признака какого-либо напряжения, глядя прямо перед собой. В гостиной установилась тишина, нарушаемая только тихим похрапыванием спящего кота, потрескиванием дров в камине, да жужжанием бешеной мухи, не известно откуда залетевшей сюда.

Внезапно, беспорядочное жужжание замерло на одном месте, как будто муха уперлась в какую-то невидимую преграду и изо всех сил пытается преодолеть его. Все подняли глаза на застывшую над спящим котом муху, как вдруг на столе поднялась бутылка коньяка и плавно подлетев к бокалу Кобы наклонилась и из горлышка потекла тонкая струйка напитка. И пока Коба и Фома с широко открытыми глазами смотрели на происходящее, что-то невидимое ударило в открытую дверь кабинета и та, с грохотом захлопнулась, напугав кота, который моментально исчез и выводя из ступора Кобу и Фому.

Ревит с довольным видом безумного ученого стоял, скрестив руки. Бутылка коньяка, наполнив бокал до половины опустилась на стол, а муха, как будто выпущенная из рогатки влетела в полыхающий огонь камина. Только теперь Рина устало обмякла на стуле.

– Молодец девочка! – сияющая физиономия знахаря светилась гордостью. – Вот видите?

– Мало нам кота телепортера, так вот еще и Рина будет фокусы показывать! – усмехнулся Коба.

– Фокусы! – взвился Ревит, – Это, фокусы? Да ты понимаешь, что произошло? Она контролировала два предмета, один подвижный, один статичный и при этом послала направленный пучок энергии в дверь, закрыв ее! Да, да! Не просто закрыла, как она бутылку подняла, а ударом энергии! Ты представляешь, что это? Какие возможности сулит?

– Честно говоря, не очень. – Коба не понимающе смотрел на разбушевавшегося знахаря.

– Да это… Это ведь… Ну ты вообще…! – слова как будто застряли где-то глубоко в горле Ревита, и он никак не мог их выдавить из себя.

Момент разрядил громкий звонок телефона. Очнувшийся Ревит, сбросив возбуждение, схватил трубку и уже вполне спокойным голосом сказал: – У аппарата!

Внимательно выслушав кого-то, он передал трубку Кобе. В наступившей тишине, из динамика трубки доносился чей-то встревоженный, еле слышный голос и чем дольше он говорил, тем суровее становилось лицо главы службы безопасности. Выслушав доклад до конца, он положил трубку, окинул всех тревожным взглядом и чуть прищурив глаза сказал очень знакомой Рине по советским фильмам интонацией с грузинским акцентом: – Через Македонское ущелье, муры прорвались! Восточный форпост окружен, ведут бой!

– Я могу помочь? – вскочил Фома, – стрелять я конечно не умею, но вот скрыть могу хоть полк.

– И я с вами! – Рина смотрела на Кобу решительным взглядом.

Глава 19 Муры.

– Шнырь, падла! Копыта убери! – прошипел сквозь зубы, худой жилистый мужик с впалыми глазами на скуластом лице, запнувшись о торчащие из-под брезента ноги.

– Бля, Бес, те чо места мало! – из-под брезента послышался сдавленный сиплый голос, – Сука, я чуть вену не проколол!

Худой сдернул с лежащего кусок брезента и с угрожающим видом навис над испуганным, тщедушным мужичком с бегающим взглядом. Крысиные черты лица и нездорово серый цвет кожи, в свете луны делали его еще более ничтожным.

– Ты чо, падла опять спеком вмазался? – худой со всей дури заехал кулаком Шнырю в ухо, отчего тот взвыл и скрутился калачом. – Замолкни падаль! Не дай бог услышат нас. Я тебе что говорил? Вернемся, ширнешся, а пока здесь, в наблюдении, терпи бля! Я, из-за тебя сявка, на стол к Чучельнику попадать не хочу!

Худой вгляделся в ночную тьму и сплюнув сквозь зубы прошипел: – Буркалы свои разуй и смотри давай! Если бы не твой дар, хер бы я тебя взял.

Он еще раз пнул Шныря в подошву ботинок и тот, осторожно повернулся и потирая распухшее ухо уставился в темноту. Они сидели на этом выступе скалы, прячась среди валунов уже двое суток. Вообще это задание для него, Беса, правой руки самого Джексона, стало неожиданностью. После последней, два года назад, провальной попытки прорваться в ущелье к Горному, он думал, что Джексон навсегда распрощался с затеей взять этот неприступный крепкий орешек. Тем более что вокруг было достаточно жирных мест, с которых можно было кормиться, особо не напрягаясь и не рискуя. Особенно все стало шоколадно, когда они в прошлом году перетерли пару вопросов с внешниками и сделали у себя ферму.

И вот, неделю назад Джексон, после встречи один на один с каким-то хмырем, прилетевшем на черной вертушке, вызвал его и расстелив на столе очень подробную карту, и кучу снимков, показал ему это место и тропу к нему. Место располагалось в скалах над восточным форпостом Горного, сразу после Македонского ущелья. Оборона единственного места, где можно было пройти в долину, была просто непреодолимой.

Уже само ущелье было совершенно непригодным для военных действий. Никто не знал точно, почему оно так называется. Говорили, что этот кластер, прилетел когда-то с севера Афганистана и вроде бы как именно тут в древности Александр Македонский отхватил люлей по полной! И вот этот мини стаб, очень удачно замкнул окруженную непроходимыми горами долину Горного, образовав естественное препятствие. Узкое, шириной в полтора десятка метров, длиной почти полкилометра, зажатое между высоченных отвесных скал, и в придачу по нему протекала бурная горная река. Единственная дорога, по которой можно было проехать, это старое, асфальтированное шоссе, прижимающееся по одной стороне к скалам, а с другой стороны зажатая рекой, где с трудом разъезжались два встречных грузовика. А на выезде из этого бутылочного горлышка, незваных гостей