2012. Хроники смутного времени - Евгений Зубарев

— Что вы! Я худею! Нет-нет! Никакой картошки!

Я понятливо кивнул и положил эту картофелину себе. Поскольку Алена Семеновна все еще смотрела на меня выжидающе, пришлось задавать ей необязательный вопрос:

— А давно вы худеете ?

— Целый час! — с готовностью отшутилась она, с торжествующей усмешкой оглаживая себя по пышной груди.

— Уже заметно! — обнадежил я.

— Правда? — захихикала она, прикрывая рот ладошкой.

— Ну да. Глаза у вас голодные.

Она задумалась, потом нахмурилась и наконец разочарованно отвернулась к Васильеву.

Антон опять через стол улыбнулся мне одними глазами и негромко сказал:

— Слушай анекдот, тезка. Возвращается муж из командировки, открывает дверь в спальню, а там его друг и жена занимаются любовью. Муж в сердцах хватает пистолет и стреляет в друга. Наповал. Жена поднимается, грациозно подходит к будуару, берет помаду, красит губы и с легким вздохом говорит: «Эдак ты всех друзей растеряешь!»

Я ухмыльнулся и задумчиво взглянул на Алену Семеновну. Мне уже давно было плевать на несчастного капитана Ивашкина, отсиживающего на гауптвахте за грехи своей несносной супруги, — я не мог разобраться в своих ощущениях.

— Новости! Новости! — закричала вдруг медсестра,тыча вилкой в телевизор, доселе беззвучно вещающий на Первом канале.

Вячеслав неспешно, с каким-то гадливым выражением на лице, поднял телевизионный пульт и несколько раз нажал на сенсоры, выставив уровень звука до различимого. Аккуратно причесанный диктор приветливо улыбнулся нам всем и сказал:

— Здравствуйте! В эфире новости Первого канала.Спешим обрадовать наших телезрителей — министр Зурабов, прозванный в народе совестью нации, посмертно стал лауреатом 17-го конкурса ЮНЕСКО на звание «Человека десятилетия». С подробностями — специальный корреспондент Первого канала в Нью-Йорке.

По экрану пошли панорамы нью-йоркских авеню, и все жадно принялись рассматривать непривычно целые, яркие витрины и толпы улыбающихся, счастливых людей.

— Живут же люди! — выразила общее мнение Алена Семеновна.

— Да ладно, у них на границе с Мексикой сейчас такая же херня происходит, — тут же вступился за родину Васильев.

Поддерживая Валеру, появившийся на экране диктор с фальшивой скорбью в голосе сказал:

— К сожалению, волна стихийных беспорядков и погромов докатилась также и до Соединенных Штатов Америки. Сейчас вы увидите эксклюзивные кадры,снятые нашим специальным корреспондентом во время вчерашних массовых погромов на юге США.

По экрану пошло мельтешение из перекошенных лиц и горящих зданий, сопровождаемое криками разной степени экспрессивности.

— Ну, там хотя бы не стреляют, — разочарованно заметил Палыч.

— Стреляют везде, — поправил Вячеслав. — Просто оттуда, где стреляют, корреспонденты с телекамерам не часто возвращаются.

Следом пошел сюжет про разграбленный в Лондоне автосалон, и на экране появился плачущий хозяин который, если верить российскому переводу, отчаянно проклинал правительство своей страны за то, что оно оказалось не способно защитить его машины от толпы погромщиков.

— Я разорен! Я полностью разорен! Теперь у меня нет ничего! — надсадно орал в микрофон несчастный коммерсант, а камера тем временем показывала нам бессмысленно покореженные модели известнейших и дорогущих автомобильных марок.

— Чего бы ему, лоху, было не продать это добро пораньше и не свалить с деньгами? — удивился кто-то из ребят в камуфляже.

— Да уж! Самые большие лохи на свете — это те, кто имеет деньги, но не имеет счастья, — негромко сказала медсестра, и я понял, что совершенно напрасно недавно упрекал ее, пусть и мысленно, в тупости.

Тут Первый канал отвлекся от зарубежья, и по экрану пошла подборка региональных сюжетов. Нам показали процедуру открытия электронной библиотеки в селе Горелово Псковской области, два сюжета про освящение — новой атомной подлодки в Северодвинске и музея в Калуге, а также сюжет про визит президента в Анадырь на закладку первого камня в фундамент местной очистной станции.

— Президент у нас молодец, далеко смылся, — одобрил Палыч.

— Да уж… Главнокомандующий, бляха-муха… — хмыкнул Вячеслав.

— Да он, может, не в курсе, — заступился за президента Антон. — Может, ему, как и нам, докладывают только про погромы в Америке и открытие библиотеки в селе Горелово.

. Ну и нахрен он тогда нам нужен, такой красивый?! — злобно рявкнул Васильев, и я увидел такое разочарование на его исцарапанном и битом лице, что рука моя сама потянулась за бутылкой водки.

— Да знают в Кремле всё, что надо! — успокоил собравшихся Вячеслав. — Просто играют в какие-то свои игры, сферы влияния делят или еще чего…

— Нифига себе игры!.. Сколько народу уже полегло! — не выдержал я, наливая водки и себе тоже.

— Их-то это не касается, — ответил Вячеслав. — К примеру, Рублевку сейчас сразу две дивизии охраняют, воздушно-десантная и внутренних войск. Так что там порядок и тишина. По телику давеча показывали — спокойно себе люди в гольф играют, в шортиках и белых носочках. В гольф они там играют, понимаешь!

Все замолчали, с неприязнью глядя в телевизор, где как раз показывали одного из обитателей Рублевки, известного салонного художника. Как будто специально, он вырядился в белые футболку, шорты и носочки. Своими тонкими ручками живописец с натугой удерживал широкую золоченую раму.

— Моя новая картина посвящена последним событиям в Казани. — Холеный человечек лихорадочно тараторил в кадре, выжимая максимум пиара из дорогих эфирных секунд. — Вот, дорогие телезрители, вы видите на этой картине, как несчастная мать держит своего мертвого ребенка, убитого безжалостными погромщиками. Вы также видите, как искажено горем ее когда-то прекрасное русское лицо… Я безвозмездно дарю эту картину Третьяковской галерее!..

В приступе неконтролируемой ярости Слава ударил кулаком по пульту, и экран погас.

Стряхнув телегипноз, все посмотрели друг на друга.

— Больше всего мне жаль хороших людей, — сказала в наступившей тишине медсестра, устало вливая в себя очередную рюмку водки.— Их в жизни ждет наибольшее разочарование. Страшно подумать, как они будут мучаться от разочарований в гнусной человеческой сущности…

Она тяжело вздохнула и добавила:

— Беда хороших людей в том, что они всех подозревают в порядочности. А их по всей стране — мордой об стол, и давай пытать на предмет семейных заначек или просто так, для развлечения. И делают это ближайшие соседи — те самые, что раньше придерживали дверь, когда вы выносили из подъезда коляску с ребенком…

Она заплакала и прикрыла лицо руками. Все тут же принялись преувеличенно шуметь, звенеть посудой, разговаривать неестественно бодрыми голосами, скрипеть стульями, лишь бы не слышать этот тихий плач.