Седьмой. Книги 1-8 - Максим Зарецкий

из-за его малой ёмкости. До того, как получить Седьмого я носил этот амулет на шее, как единственный способ… даже не так — последний способ хоть как-то защитить себя в Алом мире. Позже этот амулет стал бесполезен. Но остался памятью, дело в том, что это был совместный подарок мамы и Алисы на моё совершеннолетие. Как раз тогда же я получил Одинокого от отца и деда. Но именно амулет являлся значимой вещью-напоминанием не только для меня, но и для Алисы. По признанию мамы она почти год наполняла его собственной силой, формируя защитные плетения — не самая простая процедура. И раз уж я так хорошо помнил об этом, не может быть, чтобы она забыла.

Наконец, я ухватил цепочку и вытащил из кармана самый простой защитный амулет с необычной гравировкой в виде чаши с двумя мечами, охраняющими её. Белый тигр, всё ещё мягко беседовавший с сестрой вдруг споткнулся, заметив мои действия, и замолчал.

— Алиса, тебе эта вещь ничего не напоминает? — я протянул амулет сестре, отслеживая её реакцию.

Поначалу было видно, что она хотела отказаться брать у меня из рук что-то, подняв ладонь в отрицательном движении, но вдруг замерла, заворожённая видом амулета. Котёнок, что всё это время не мог толком успокоиться, с ненавистью смотря то на меня, то на Белого Тигра заметно затих. Он даже прилёг, наблюдая за Алисой и её реакцией.

Насколько я помнил из объяснений отца и деда, стихийные божества из Золотого мира практически не контактировали с кем-то помимо их медиумов и их поведение и реакции очень редко можно было спрогнозировать. Однако они иногда шли на контакт с представителями кланов и даже соглашались заключить контракт с ними. Понять, о чём думал этот Огненный котёнок, у меня не получалось, на Белого Тигра он практически не смотрел, демонстрируя этим, что тот для него пустое место. Так было всегда, сколько я его помню. Хоть и недолго, но после инициации сестры мы, можно так выразиться, видели друг друга. Однако сам стихийный бог сейчас это никак не показывал, ему было явно всё равно.

— Откуда у тебя эта вещь? — вдруг спросила Алиса, оторвавшись от изучения амулета и требовательно посмотрев мне в глаза.

— Это твой подарок. Ты помнишь, как с мамой подарила мне его? Как вкладывала в него все свои силы, чтобы напитать защитной магией? — я осторожно придвинулся чуть ближе, так, чтобы не спугнуть её, но при этом, чтобы она хорошо слышала меня. — Алиса, послушай, ты моя сестра. Ты родом из Серебряного мира, из старшего клана под названием "Защитная чаша", эти ублюдки… — я споткнулся, беря себя в руки. — Представители Золотой школы напали на клан и нашу семью. Они убили всех, в буквальном смысле вырезали их, а тебя забрали к себе. В это время я был на учёбе… мама, папа, дедушка, дядя и две тёти. Двоюродные братья и сёстры. Все были убиты, не смогли помочь ни сильные стражи, ни выдающиеся воинские навыки отца и деда. Ни магия тёти…

Перед моими глазами опять стояла та картина бойни, которую устроили Золотые. То, во что они превратили родовое гнездо и как уже через несколько месяцев его бесцеремонно у меня забрали.

Я заметил, что Алиса вернулась к рассматриванию амулета, что-то пытаясь разглядеть в нём. Она словно старалась прожечь его взглядом. Седьмой тут же вмешался, говоря, что сестра сейчас изучала его с помощью своих сил и, похоже, общалась со стихийным божеством. О чём они говорили конструкт, естественно, сказать не мог, но я в общих чертах и сам догадывался. В какой-то момент, совершенно неожиданно, я заметил, как у Алисы появились в глазах слёзы. Не знаю, что она вспомнила, но, похоже, что-то очень личное.

— Хорошо, — вдруг сказала она слегка севшим голосом. — Допустим… допустим, я отчасти поверила тебе. Что теперь? Ты хочешь вернуть меня обратно в Серебряный мир?

— Да, — я указал на цепочку с печатью в её руке. — Этот амулет помогала тебе создавать мама. Я уверен, что она была бы категорически против, чтобы такие люди, как Золотые маги держали тебя у себя взаперти.

— Они никогда не держали…

— Тебе когда-нибудь разрешали покинуть стены школы? — перебил я её. — Думаю, что нет. Скажи, ты уверена, что в конечном счёте ты не окажешься скормлена этой твари, что затаилась на изнанке Золотого мира? Да, скажу тебе честно, в Серебряном мире мы никому не нужны, нас никто не ждёт. Но разве здесь по-другому? Тебя использовали, как оружие, при этом если что-то произойдёт, то твоя тень немедленно окажется пищей местной сущности. К тому же я уверен, что мама была бы сильно расстроена тем, что наследница семьи Александровых становится самым обычным инструментом в руках тех, кто повинен в смерти семьи.

Я пытался говорить как можно убедительнее. Действительно, в родном мире очень, может быть, мы окажемся в ситуации не лучше. Одни и без какой-либо поддержки, но, с другой стороны это в любом случае лучше, чем здесь и сейчас.

Сестра молчала, лишь продолжала смотреть на амулет. Когда пауза стала откровенно затягиваться, она вдруг вернулась в реальность и посмотрела мне в глаза. В её взгляде хорошо читалась уверенность.

— Допустим, я тебе поверила, хоть и не до конца, — сказала она. — Допустим, ты прав… у меня в голове сейчас настоящий хаос. Эта цепочка и амулет я его хорошо помню, помню, как старалась сделать его.

В какой-то момент из глаз Алисы потекли двумя дорожками слёзы, а она, словно не замечая этого, продолжала говорить.

— Но я никак не могу вспомнить, для кого они были. Несмотря на то что понимаю, как это важно… помнить. Я забыла, как тебя зовут?

Последний вопрос болью уколол в сердце, но я постарался ответить на него как ни в чём не бывало.

— Меня зовут Ян, Ян Александров. А тебя зовут Алиса Александрова и ты моя родная сестра и наследница семьи.

— Алиса Александрова, — тихо за мной проговорила сестра словно пробуя на слух это имя. — Защитная чаша, семья… Учти, до конца я тебе не поверила. Но мне бы хотелось посмотреть на Серебряный мир, почему-то я думаю, что только там смогу точно понять, кто я действительно на самом деле такая.

— Хорошо, — меня это полностью устраивало, главное — это вытащить сестру из Золотого мира.

— Одно условие.

— Говори, — я внутренне подобрался, гадая, чего потребует сестра.

— Этот амулет, я хочу взять его себе, — она подняла руку с зажатой в ней цепочкой.

— Согласен, — пускай, в конце концов,