Фантастика 2024-179 - Руслан Ряфатевич Агишев

виделось совсем в ином свете. Конфликт между двумя сильными родами более или менее удалось притушить, а скорее всего и вовсе прекратить. Обществу в итоге будет предъявлен и герой, обласканный властью, и злодей, которой «распнут».

— Просто отлично…

* * *

Из типографии, приземистого каменного здания, подобно пуле из ружья, вылетел вихрастый мальчишка-продавец газет с пухлой сумкой через плечо и рванул что есть силы по улице. Хотел быстрее остальных в самый богатый район города добраться. Там-то за свежий номер газеты «Столичный вестник» точно дадут больше всех.

И едва добравшись до места и даже толком отдышавшись, пацан начал голосить:

— Чудесное спасение! Господа, юная девица спасена божьим проведением! Важное известие!

Еще пахнущую типографской краской газету малолетний продавец поднял так высоко, как только мог. тряс ею из стороны в сторону, подобно юному знаменосцы перед сражением.

— Господа, чудесное спасение! Убийство предотра… педотвра… — на мгновение сбился от длинного слова, пытаясь его выговорить снова и снова. — Раскрыто! Злодей пойман! Чудесное спасение юной девицы, господа! Только три копейки!

Несколько минут зазывного ора и торговля пошла в несколько раз бойче. То тут то там его подзывал господин или госпожа, протягивая деньги. Некоторые брали сразу несколько газет, видимо, решив поделиться с кем-то.

Купившие первыми тут же раскрывали газету на нужной странице и углублялись в чтение. Прохожие замирали по одному, по двое. Иногда останавливалась целая компания, с замиранием сердца вчитавшаяся в газетные строки. Что-то подобное творилось и в маленьких кофейнях, где на столах остывало кофе, а посетители сидели, уткнувшись в газету.

Казалось бы, что там могло быть такого особенного? Еще одна статейка о богатом кладе, о колдунах и ведьмах, о младенцах с двумя головами или другой подобной дребедени? Однако, реальность была гораздо интереснее.

* * *

Газета «Столичный вестник».

'… Это дело, больше недели будоражившее жителей нашего города, к счастью, счастливо разрешилось. Похищенная Елизавета Мирская, дочь высокопоставленного служащего Отдельного жандармском корпусе, благополучно вернулась домой и сейчас окружена вниманием и заботой. Но еще сутки назад она готовилась к страшной смерти от рук подонка в человеческом обличии, готовившегося ее убить. Как сообщают наши источники, злодей специально приготовил топор и веревку, а также выкопал глубокую яму.

… Одному только Богу известно, какие ужасы претерпела юная девица, побывавшая в лапах злодея. К счастью, ее здоровью ничего не угрожает. Осмотревший ее врач, нашел состояние пострадавшей приемлемыми и не угрожающим ее жизни. Однако приписал ей полнейший покой и особые капли из Франции, стоящие баснословных денег.

… Особую пикантность этой счастливо окончившейся истории придает и фигура самого спасителя. Им оказался уже знакомый нашим читателям Рафаэль Мирский, отмеченный за храбрость на пожаре высокими наградами. И вновь юноша проявил себя настоящим героем, не побоявшимся вступить в страшную схватку с ужасным злодеем и постоять за честь благородной дамы. Нам еще не удалось поговорить с ним по причине его ранения, но уже сейчас можно утверждать, что его поведение достойно всяческого восхищения. Один и абсолютно безоружный, юноша бесстрашно вступил в схватку с десятком злодеев, многие из которых имели огнестрельное оружие. В него летели пули, но разве мог он отступить?'.

* * *

В это же самое время в казематах Петропавловской крепости, куда помещали лишь самых отъявленных преступников, появился новый сиделец. Это был высокий худой мужчина с одутловатым лицом, явно, опухшим от сильных побоев.

Едва он переступил порок крепости, на него сразу же надели полосатую робу. Но ногах и руках заклепали неподъёмные кандалы. Нижнюю часть лицо закрыла стальная полумаска. Кто-то наверху, видимо, очень сильно хотел, чтобы заключенный дожил до суда.

— … Ты оглох что ли? Я же сказал позвони!

Из под маски раздавался уже порядком охрипший голос. Похоже злодей кричал довольно давно и никак не мог успокоиться. Но, к сожалению, всем здесь было все равно. Исполинские стены старой крепости слышали много пронзительных криков, безутешных рыданий, спасительных воплей, но ничто из этого не достигло нужного.

— Я заплачу! Слышишь⁈ Сколько скажешь, столько и заплачу. Скажи сколько и через пару часов тебе их принесут! Сотку хочешь? Или две сотки? Не-ет, давай пять сотен за один паршивый звонок! Я дам тысячу рублей за этот чертов звонок! Ты оглох⁈

А троица надзирателей с невероятно равнодушным видом продолжали конвоировать его по коридору. Даже ушами не вели на его выкрики о всех этих деньгах.

— Уроды, вы знаете, кто за меня впишется? Самый главный жандарм! Ясно! Мне сам Мирский должен! Я же его дочку спас! Дайте мне позвонить! Черт! Придурки! Совсем пропили свои мозги! Мирский же вас вздернет…

Одного из конвоиров, наконец, надоели эти крики и он резко ткнул заключенного в бок. От сильного удара того сильно приложило о стены.

— Заткнись, — прошипели в его сторону. — Здесь не любят таких крикунов. Вырвут язык и выбросят собакам. А про его превосходительство еще хоть слово скажешь, сами язык вырвем. Это ведь ты, сука, его дочь украл и хотел убить! Душегуб проклятый! Я бы тебя сам тут придушил, чтобы другим неповадно было! Понял, сучий потрох?

Услышав это, заключенный сбился с шага и свалился на каменный пол. Но тут же вскочил с бешеными глазами и снова принялся орать:

— Суки! По беспределу закрыть хотите⁈Твари!

Но конвоиры больше и не думали церемониться. Снова, как и в прошлый раз, ему врезали по печени, заставляя с кряхтением привалиться к стене. После приложили пару раз прикладом карабина по роже, разбивая в кровь нос и губы.

— Чтоб вы сдохли…

Добавив на последок еще пару раз, они успокоились и, подхватив заключенного за руки, потащили в камеру.

— … Зуб даю, это марафетчик. Видите, как беснуется. Ломка у него началась, оттого и на людей бросается.

— … Да, совсем малахольный, ирод… А говорили, лютый совсем…

— … Ничаво таперича шлепнут, злодея…

— … Туда ему и дорога…

Глава 28

* * *

По длинному сырому коридору Петропавловской крепости шли двое. Высокий господин кутался в теплый плащ, брезгливо оглядываясь по сторонам. Впереди него семенил пузатый тюремщик с огромной связкой железных ключей, то и дело угодливо оглядывавшийся назад.

— Что он?

— А что с ним будет, Ваше Высокопревосходительство? Поначалу шибко буянил. Орал так, что железо звенело. А как охрип, то и затих. Таперича совсем шелковый.

— Били поди, — тот, кого назвали Высокопревосходительством, скорее не спрашивал, а утверждал. — Надеюсь, хоть в сознании, а я вас знаю, стервецов. Все мозги выбьете…

— Извольте не сумлеваться, Ваше Высокопревосходительство, — тюремщик попытался выпрямиться на армейский