Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Вепуат снова пожал плечами.

— Руниен и все остальные… у них большой опыт взаимного общения. А мы пока что малознакомые чужаки. К тому же опасные. И… есть подозрения, что болтовня про равных Куэннам дошла и сюда.

Гедимин недовольно сощурился.

— Слишком много местных традиций. Скажи, когда можно будет сходить за стеклом? Куча опытов простаивает…

Вепуат покачал головой.

— Всё будет. Пока что к нам неплохо относятся. Не торопись.

…Айзек посмотрел на обугленные панцири и еле слышно хмыкнул.

— Надо было догадаться, что так и будет. Ну что ж, для плазмы — это ещё очень аккуратно. Шипы, похоже, одна из самых прочных частей этого существа…

Он поддел пинцетом прижатое к панцирю жало и отогнул его, поставив вертикально.

— Сечение от семи миллиметров, к концу сужается до полутора-двух… Неплохие образцы. Сколько их там ещё осталось? Это были не последние?

Гедимин пожал плечами.

— Я их вообще не видел. Только этих, дохлых. Лежали у разлома, сложенные стопкой. Никто на них не претендовал.

Айзек, оторвавшись от изучения иглы, пару секунд молча смотрел на сармата, потом криво ухмыльнулся.

— Даже так? Значит, вчерашнее происшествие много кто видел. И… вы там, похоже, налаживаете межвидовые связи. Чего молчал?

Гедимин недовольно сощурился.

— Никто ничего не налаживает. Вепуату негде тренировать зверей. А кто там из норы на что смотрит…

Айзек покачал головой. По его лицу блуждала странная ухмылка.

— Держи меня в курсе, ладно? Во избежание недоразумений…

«А Вепуат хочет пригласить Сэта на холм,» — думал Гедимин, отступая к шлюзу. «Сказать ему сейчас — или потом, по факту? Может, Вепуат ещё передумает. А я ничего не понимаю в местных традициях.»

… — Готово?

Гедимин еле успел прикрыть сопло излучателя экранирующей пластиной — Гварза, войдя в шатёр, небрежно смахнул защитное поле. Оно и так уже истончилось от лучевого потока — Гедимин никак не мог приноровиться к новым «линзам», луч получался слишком интенсивным.

— В работе, — отозвался ремонтник, в очередной раз вскрывая корпус излучателя. Устроен «новейший бластер» был предельно просто — источник излучения, заэкранированный со всех сторон, кроме одной, батарея каменных пластин, сдвижной листок — ипроновая фольга, закатанная в чёрное стекло… Корпус, рукоять и спусковой крючок были сделаны из рэссены; Гедимин старался защитить её, как мог, но подозревал, что она скоро начнёт фонить.

— Показывай, — велел Гварза, нависая над столом и подозрительно щурясь на вскрытый корпус. Гедимин вынул одну из линз, задвинул металлическую пластину, восстановил защитный купол и поднял излучатель, придерживая рукоять двумя пальцами. Она была выкована под руку филка, и сармат никак не мог к ней приноровиться.

— Цельный металл? А ведь кому-то это в руке держать, — Гварза недовольно сощурился. — Хоть бы кожей обмотал.

Гедимин молча сдвинул ипроновую пластину. Ослепительно-зелёный луч ударил в матовый купол, и поле вспыхнуло зеленью от края до края, быстро становясь прозрачным. Гварза булькнул.

— Heta! Сколько ирренция туда напихал?

— Двадцать граммов, — отозвался Гедимин, угрюмо щурясь и стараясь не отводить взгляд от излучателя. «Вот опять он ко мне лезет. А получит в рыло — я же и виноват буду.»

— Настолько сильные линзы? — Гварза взял со стола каменную пластину и повертел в пальцах. — Убавь мощность. И рукоять обмотай. Хотя бы кожаным ремешком. Зачем ты вообще её сделал из металла? Деревяшки не нашлось?

— Не нравится — делай сам, — отозвался Гедимин, недобро щурясь. — Хоть из костей и хитина.

Гварза протяжно вздохнул.

— Не знаю, как Айзек с тобой работал. От крысы проще добиться толка!

Полог качнулся — сармат вышел. Гедимин проводил его угрюмым взглядом и с трудом разжал кулак. «Пока готовимся к стрельбам, он точно получит в рыло. А насчёт рукояти… Ладно, намотаю ремешок. Может, в окончательном варианте она и правда будет из дерева. На холоде с металлической неудобно.»

31 день Лучей, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня

В жёлтом свете фонарей вокруг ангаров поднимался туман. Гедимин покосился на термометр — воздух прогрелся до плюс десяти, и туманники снова испаряли влагу, оправдывая своё название. Из душевой доносился плеск, и кто-то разбрызгивал воду; зайдя внутрь, сармат увидел трёх мокрых «трилобитов», пристёгнутых к скафандру Вепуата. Они порывались лететь, но разведчик придерживал их за шлейки.

— Надо иногда купаться, — пояснил он удивлённому Гедимину. — Но летать тут я их не пущу. И так все панцири битые.

Гедимин еле слышно хмыкнул.

— Сегодня летаем здесь, на холме?

Вепуат мигнул.

— С чего бы? Плюс десять — ещё не жара. В Сфене Огня они сильно бодрее. Посмотри, как тебе Сокол?

Он пересадил одного из «трилобитов» на предплечье и поднял, придерживая за шлейки. Гедимин пожал плечами.

— Смотри сам. Я его от остальных не отличаю.

Сокол выпустил крылья, вскинул хоботок и затрубил. Вепуат перевернул его кверху брюхом, подержал так, пока всё выпущенное не втянулось, и перекинул животное на плечо, на «подставку» из пластин-перьев. Сокол затрещал спинными щитками, но вскоре успокоился.

— Хорошо, что не отличаешь, — Вепуат ухмыльнулся. — Выпустим сегодня полетать. Не в полную силу, но две-три команды выполнит… Набери по дороге каких-нибудь камешков, только не очень мелких. Будем отрабатывать переноску.

…Тень мелькнула над плечом сармата, с тихим треском села на запястье и через секунду сорвалась, унося в хоботке очередной камешек. Гедимин покосился на ладонь — там ещё оставалось много обломков, можно было не рыться в карманах.

Его поставили к «трилобитам» спиной, чтобы рука с камешками была не на виду, но животные всё равно легко их находили — и, судя по довольным возгласам Вепуата, с заданием справлялись. Гедимин, не отвлекаясь на животных, следил за небом и соседними кратерами. Сверху пару раз мелькнула какая-то