Обратный отсчет - Токацин

То, что в июле было гроздьями цветной икры в плотном коконе ядовитой слизи, сейчас ссохлось и распалось на почерневшие ленты. Гедимин сдирал чёрные комки и белесые обрывки с ветвей и утрамбовывал в мешок. Иногда из потревоженного «гнезда» вылетали осы — яд выдохся окончательно, органикой заинтересовалась местная фауна.

— Ну как? — спросил Гедимина Хродмар. Он дежурил у утилизатора; почти все сарматы, очистив свои квадраты от ксенофауны, уже поднялись на борт и смотрели что-то по передатчику.

— Живой икры нет, — ответил Гедимин. — Всё за неделю высохло. И уже привлекает ос.

Командир тяжело вздохнул.

— Ну что ж, зачтём это как расчистку. Не то, чем заниматься бы ликвидаторам с атомной станции…

— … хорошо сэкономить на аренде. Однако поселенцы обязаны участвовать в работах на благо убежища… — донеслось из передатчика. Гедимин подошёл ближе и увидел толпу странно одетых «макак» у приоткрытых гермоворот с крупной подписью «The Haven Mine». «Шахта-убежище?» — еле слышно хмыкнул Гедимин.

— Хотя я настаивал на постройке Хэвена, — услышал он знакомый голос — говорил доктор Фокс, — я буду очень рад, если убежище никогда нам не пригодится. Если оно станет напоминанием о давно миновавшей угрозе в мире без войн. Однако — нам приходится учитывать реальность…

— Убежище достроили? — спросил Гедимин, пытаясь сквозь приоткрытый проём разглядеть внутреннее устройство и его изъяны.

— Ага, — повернулся к нему ликвидатор. — На тридцать тысяч. А сколько «макак» в Ураниуме — знаешь?

— Их и тридцати тысяч много, — буркнул Зунур.

На борт поднялся Иджес с мешком сухих останков. Люк закрылся.

— Ничего живого, — доложил он. — И чего ради мы с пяти утра в небе⁈

Из передатчика Хродмара донёсся смешок.

— Нормальные ликвидаторы с пяти на расчистках — а вы в небе, надо ж вас хоть чем-то занять!

— Всю икру сожгла жара, — буркнул Хродмар. — Только и надо было — дождаться плюс тридцати и выждать неделю. Понимаю, чего «макаки» дёргались из-за снежных тварей. Но тут-то куда кто спешил⁈

Кир невесело усмехнулся.

— Хродмар, ты погоди радоваться. Мы тут изучили твою сожжённую икру…

Ликвидаторы насторожились; кто-то убавил звук на передатчике, показывающем новости.

— Она не просто так усохла, тески. Она — не вся, но по одной на десяток — сначала вскрылась. И что-то из неё вылезло, поело икры и слизи… и кто как — а я не знаю, где оно теперь. Биолог наш подозревает, что укрылось в воде — у медуз бывает стадия полипа…

— Мать твоя пробирка! — выдохнул Хродмар. — В какой именно воде? Как эти твари теперь выглядят?

Кир хихикнул.

— А это, как сказал наш биолог, узнаем следующим летом, как потеплеет. Я не возьмусь перебирать озёрную фауну в поисках твари длиной с мизинец. Там у некоторых зубы длиной с мизинец!

— «Гельт» взорвать над этим грёбаным озером, — пробормотал Зунур.

— И ещё три-четыре — над лесом, — добавил Иджес. — Червяков научились разгонять, так теперь это… Зимой бегай, летом бегай… Если что на атомной станции — так про неё ж и не вспомнят!

04 сентября 03 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Толпа, спустившаяся с крыш, быстро разделилась на группы — кто пошёл по своим делам, кто собрался вокруг чемпионов или судейской команды. От Иджеса отстали на удивление быстро; он вынырнул из кольца сарматов, поймав по дороге Эркенгера, и уже вместе с ним огляделся по сторонам и с радостной ухмылкой ткнул пальцем в Гедимина.

— Видел⁈ Они всё-таки обучаются! Ни одного запрещённого устройства за весь финал!

— Или ты их прохлопал, — ухмыльнулся Эркенгер.

Иджес изменился в лице. Гедимин молча показал Эркенгеру кулак. Когда о гонках трещал один Иджес, в ушах звенело всё-таки меньше…

— Видел Маккензи? — механик внезапно сменил тему. — Знаешь, чего он такой злой?

Гедимин покачал головой. Координатора станции — точнее, его шляпу с широкими полями — он с крыши видел, но на гонках Маккензи не задержался — быстро уехал. Злой он или нет, сармат не вникал — он и сам бы уехал, да не на чем, и Иджес обидится…

— Заказы всё, — криво ухмыльнулся механик. — То есть — совсем всё. Достроим, что есть — и на весь следующий год ни альнкита, даже самого мелкого. Разве что ЛИЭГ закажут… но и то — кажется, «макаки» уже втихомолку свои смастерили. Гедимин! Они же не очень сложные?

Сармат качнул головой. «Ничего сложного. Вращающаяся деталь… ну да тут не Равнина — они не взрываются…»

— Он же строил энергоблоки, — вспомнил Гедимин. — Под Саскатуном, ещё где-то…

— А теперь — всё, — сказал Иджес. — Ни одного заказа. «Макаки» решили — атомных станций им хватит. Ну, с той махиной, что на Шпицбергене… да и у нас, так-то, двадцать реакторов…

— Гедимин Кет? — патруль, выйдя из переулка, остановился перед сарматами. — Следуй за нами. Работы в промзоне.

Гедимин ошалело мигнул — этой кодовой фразы он не слышал уже очень давно.

…Портал, ведущий на Равнину, ужался до точки и изредка будто вздыхал, расширяясь в два-три раза и снова сужаясь. Пульсация была неритмичная и на закрывающую не походила — но что-то творилось с мембраной, и Гедимину сразу стало не по себе. На горке бутафорских ящиков лежал полый пузырь какой-то летучей твари, с одной стороны завязанный тугим узлом. Гедимин поднял его — внутри были только разрозненные, густо исписанные листки, никаких писчих принадлежностей.

— Я думаю, ответ в такую дырку не пролезет, — заметил один из охранников, глядя на портал. — Я бы её вообще не трогал.

«Не отвечай, пожалуйста,» — прочитал Гедимин на одном из листков. «С порталом и так плохо. А ты ведь попробуешь починить, я тебя знаю… Это что-то у вас, в Тлаканте, — по всей Равнине такого больше нет. Тахушсу говорит… да и шёл бы он в Ук-кут! Не хочу и пересказывать. Может, связь скоро совсем оборвется, — напишу, как успею. Тебе ото всех привет, „Элидген“ всё помнит — и мы тут надеемся вторую твою штуку, ту, что Куэннская, ему соорудить. Пламя говорит — непременно надо. Дуунгуа нам даже стержень достать обещал. Вот досада, что ты не увидишь! Гварза кривится так, что боимся за его череп — вдруг треснет, да так