Броня Молчания - Владимир Осипцов

— Господин Командующий, хорошие вести от генерала Тесоты!

— Если хорошие, то чего же он сам не пришел⁈

— Именно поэтому! Он послал вестового — на его участке сдаётся целая дивизия противника!

— И?

— Командир пока у него, он боится отпускать до вашего решения!

— Проклятье! — генерал Мацукава встал, и набросил на себя полевой доспех, без нагрудника: — Коня мне! И известите генерала Томинару!

На передовой было непривычно тихо. Старый самурай спешился возле шатра командира, передал поводья своего коня кому-то из сопровождающих, и вошел внутрь

— Господин Командующий!

— Вольно. Доложите ситуацию.

— Слушаюсь! Сегодня, через пять минут после наступления Часа Козы, противник выкинул белый флаг! Командир противостоящих сил перешел линию фронта, чтобы обсудить условия капитуляции!

— Почему остановили наступление? — поднял желтые глаза нагадец.

— Но ведь, капитуляция…

— Вам дана боевая задача — занять территорию. Капитуляция противника только облегчает её выполнение.

— Но…

— Ладно, всё хорошо. Слушаю вас, — и Мацукава обратился к гостю.

— Командир 13-й дивизии диззамальского ополчения, Лукан Коммилеш Гратис. К вашим услугам!

«Ополчение» — с разочарованием подумал самурай: «Не намного лучше наших ашигари».

— В настоящее время, моя дивизия деморализована слухами о бесчинствах в нашем тылу вашего десанта. Солдатский Комитет дивизии поручил мне задать вам вопрос: если мы перейдём на вашу сторону, мы можем рассчитывать, что наши близкие будут защищены до конца войны?

— То есть ваша дивизия вам не подчиняется, и разбежится просто от грозного рыка?

— Как вы можете такое подозревать! Мы продадим свою жизнь дорого!

— Если бы ваши солдаты были готовы продать свою жизнь дорого, вы бы здесь не сидели.

— Э… ну всё же, что на мои требования?

— Я не командую десантом. Мне надо будет передать ваше требование в штаб, там рассмотрят, и если сочтут полезным — сделают всё возможное.

За пологом раздался всхрап коня и в шатёр вошел Томинара, груженый картами.

— Здравствуйте, — кинул он всё это на хозяйский стол.

Перебежчик угрюмо посмотрел на него, потом — на Мацукаву, и продолжил разговор.

— Нет, на таких условиях я не согласен. Понимаете, ведь наши семьи находятся сейчас в тылу Восстания…

— И это лучший повод вам не доверять, — вмешался Томинара: — По идее, ваша капитуляция нам и не требуется — Мы, сегодня, максимум завтра, разметаем вас в маленьких кусочках по местным достопримечательностям. Предложите нам что-нибудь посущественнее!

— Это наш начальник штаба, господин Томинара, — запоздало представил его Мацукава.

— Э…э… А что же вам надо?

— Ну, вот это разговор, — юный генерал быстро развернул принесённые им карты:

— Покажите, пожалуйста, дислокации всех известных вам частей. И пути снабжения тоже. Случайно не сохранили действующие коды связи и расписание их смены? Кстати, может, вам известен срок подрыва перешейка?

— Какого подрыва?

— О, ну, это долго рассказывать…

…В тот же вечер список членов семей перешедшей на сторону Амаля дивизии был доставлен Кверкешу, а на утро взявший командование на этом участке в свои руки Томинара прорвал фронт, и завершил окружение южной группировки… До перешейка оставалось пара дней ускоренного марша…

…Кадомацу закончила писать, и аккуратно убрав все писчие принадлежности, начала складывать письмо. Конечно, сейчас его не отправить, но если не копить так, то к моменту, когда надо будет отвечать родителям, как всегда — будет нечего сказать.

Пригнувшись, вошел Сакагучи:

— Он идёт.

Азер стала быстро одеваться. Принцесса убрала письмо в свою шкатулку, и мельком глянула на себя в зеркало — ничего, пока сойдёт. Только на плечи кинула накидку, раза два махнув крыльями, чтобы легла правильно — холодно…

Одноглазый вошел по-хозяйски, одной рукой чуть ли не подняв притолоку. Неудивительно — он был на две головы выше Сакагучи, а тот всё время об неё лбом стукался. Следом — менее заметный Ивадзуна, сразу взяв дистанцию.

— Ну чё, принцесса, за базар-то будем отвечать?

— Вы сюда пришли не для того, чтобы допрашивать меня, а для того, чтобы держать ответ передо мной! Во-первых — садитесь.

— Вот за это — спасибо, — пробормотал мародёр, усаживаясь на пол: — Но всё-таки, принцесса, давай по справедливости, а?

— Я не понимаю, что вам кажется «несправедливым», — она переложила меч, так, чтобы он его ясно видел.

— Нет, ну как: мы вам помогали? Помогали. Этих магов надо было убрать — убрали? — да за нече делать! Космодромы вам нашли? Пожалуйста! Дак и говорю — отдайте нам эти города, чего там трибунам да партийным ловить? Вот, каждой банде по городу, со всем добром, и никаких вопросов по добру после войны — и мы в расчёте.

Метеа вспыхнула:

— Не смейте мне предлагать эти ваши «варианты» на уровне бандитских «разборок»! Города — не ваши, и даже не мои, они принадлежат Амалю, как им принадлежите вы, со своими подчинёнными! Вам и так дали амнистию, то есть признали порядочными гражданами, вот и ведите себя соответствующе!

— Амнистия, это конечно, хорошо, но…

— Никаких «но»! Идёт война, и вы должны подчиняться военному правителю! Вы дали мне клятву верности, а теперь — нарушаете! Всякому терпению есть пределы!Я не допущу разложения отрядов, что бы вы там им не обещали.

— Я хотел по-хорошему, — покачал головой Одноглазый, и грузно встал с корточек: — Знаете, то, что вы когда-то спасли мне жизнь, сегодня спасло жизнь вам, принцесса. Ни одна сука, мать твою, не прожила бы дольше, сказав, что она — важнее меня. Я был с вами только потому, что это было мне выгодно, а теперь — выкручивайтесь, как знаете. Мы — возьмём свою долю. Посмотрим, как вы сможете нам помешать, и как вы — справитесь без нас…

— Вы хоть раз думали, на что вам города?

— Не ваше сучье дело, — бросил бандит через спину, и ушел, хлопнув дверью. Господин Сакагучи посмотрел сначала на хозяйку, потом на Ивадзуну и Азер, выразительно дотронувшись до рукояти меча.

Некоторое время Мацуко молчала. Как-то, на космодроме, она действительно спасла Одноглазому жизнь — острые глаза демона вовремя разглядели почти невидимую в темноте растяжку. Достаточно. Пора с этим заканчивать.

— Скольких мы потеряем, если его не будет?

— Не так уж и много, — подал голос Ивадзуна: — Он их больше страхом держит, а