Капкан для «Барбароссы» - Александр Викторович Горохов

— Херня! — заключил он. — Касательная по рёбрам. Паре рёбер, конечно, песец, но ничего смертельного.

— Ширни его промедолом и каким-нибудь антибиотиком попроще: у них тут микробы ещё не избалованные, от любого дохнут.

В руках Боширова оказались два небольших тюбика с иголками на конце, прикрытыми целлулоидными колпачками, а потом Кижеватов почувствовал, как его дважды кольнуло в бедро.

— Товарищ… — взял под козырёк младший сержант Гордеев, обращаясь к старшему из «чёрных».

— Петров, — козырнул в ответ тот. — Просто товарищ Петров.

— Разрешите доложить?

— Да не тяни ты, блин!

— В ходе боестолкновения погиб ефрейтор Надымов. Ефрейтор Ушаков тяжело ранен в грудь. Ну, про товарища лейтенанта вы знаете. Лёгкие ранения у Сиротина и Хивренко: в руку и в голову. Уничтожено…

— Это можешь не докладывать, я их уже пересчитал, когда контролировал.

— Когда что делали?

— Добивал, чтобы нам никто в спину не выстрелил! Боширов, посмотри, что там с Ушаковым.

У Кижеватова закружилась голова, а потом боль, рвавшая грудь, куда-то отступила, и он попытался сесть.

— Полежи ещё минут пять, — остановил его «чёрный». — Младший сержант!

— Младший сержант Гордеев!

— Двум бойцам выкопать могилку Надымову. Положите на неё его каску с фамилией и датой гибели. Нацарапаешь на ней чем-нибудь. Диверсантов раздеть и свалить в какую-нибудь яму.

— Раздевать-то зачем?

— Чтобы, когда после войны найдут их кости, не приняли за красноармейцев.

На удивление, к моменту выдвижения отряда, Кижеватов уже мог идти самостоятельно, практически не чувствуя боли. В качестве боевого дозора двигался Боширов. Двое пограничников несли на импровизированных носилках Ушакова. Остальные кряхтели под весом трофейного оружия.

— Ничего, — успокоил людей Петров, взявший на себя обязанности командира. — Совсем немного осталось.

Это да! «Чёрный» при Кижеватове связался по рации с каким-то «Ослябей»:

— Прошу выслать людей навстречу. Имели боестолкновение с диверсантами, у нас четыре «трёхсотых», один тяжёлый.

— Петрову. Ваше местонахождение запеленговали. Как опознаемся?

— Передовым дозором идёт Боширов.

— Принято, Петров.

Кижеватова ничуть не удивило, что встречали их такие же затянутые в чёрное люди в масках. Двое тут же подменили пограничников, несущих Ушакова, а остальные принялись разбирать «лишнее» оружие.

— Товарищ полковник, задание выполнено! Мосты через Западный Буг уничтожены. Батарея сверхтяжёлых мортир «Карл» обнаружена и уничтожена ударом «Смерчей». Осуществлена корректировка огня установок «Буратино». В результате удара реактивных огнемётных систем уничтожено около двух батальонов пехоты, приготовившихся к прорыву через Тереспольское укрепление к Цитадели.

— Молодцы!

— Служу… — вытянулся «Петров», но полковник оборвал его движением руки, мотнув головой в сторону пограничников.

— А это?

— Так точно, товарищ полковник. Тот самый.

— Так что же ты его, майор, не уберёг?

— Капитан уже шутил, что ему, видимо, как и в прошлый раз, суждено поймать пулю в первый же день войны. В тот раз после неё выжил, а в этот и подавно выживет.

Майор? Капитан? Ничего себе! И в какой такой прошлый раз?

Глава 28

Пришлось возвращаться на станцию. И вовремя! К этому времени как раз привели изрядно помятого немецкого лётчика. Но начальник патруля старший лейтенант Ларионов бросился не к нему, а к Виктору.

— Юдин! Живой!

— А чего ж мне помирать-то?

— Так ведь вашу редакцию разбомбили?

— Как разбомбили?

— Прямое попадание бомбы. Здание штаба дивизии накрыло, а одна из бомб в ваш домик угодила. Там сейчас яма да куча обломков вокруг неё. Я думал, и ты там полёг!

Младший политрук оторопело замер. Как же так? Он же после разговора с главным редактором едва успел добежать до станции… Даже не успел, в общем-то. А если бы минут на пять задержался? И что теперь делать? Редакции больше нет, люди, даже не успевшие привести себя в порядок после побудки канонадой, всё оборудование уничтожено.

— А мне теперь куда? — растерянно спросил Юдин.

— Штаб дивизии всё равно через город отступать будет, вот и найдёшь замполита, он решит. Слушай, ты по-немецки понимаешь? Вон, пойманного лётчика ведут, допросить надо.

— Немного…

— А я — вообще дуб дубом. Пойдём!

Красноармейцы, захватившие выпрыгнувшего с парашютом лётчика, выглядели злыми.

— Отстреливался из пистолета, сволочь! — пояснил один из них. — Бутейко чуть-чуть зацепило. Хотели его застрелить, да только приказ был таких, как он, в комендатуру сдавать.

На удивление, даже с разбитым носом и «фонарём» под глазом пленный держался нагло, презрительно поглядывая на столпившихся вокруг него людей.

На звук подошедшей полуторки Виктор не оглянулся, соображая, о чём он должен спрашивать пленного пилота.

— Что здесь происходит? — послышался властный голос, когда хлопнула дверца.

— Да вот, товарищ лейтенант госбезопасности, сбитого немецкого лётчика поймали, — ответил кто-то.

— Молодцы! Я его забираю! Щербинин, Сабонис, грузите его в кузов.

Возле грузовичка, кроме чекиста, уже стояли два бойца в форме НКВД, вооружённые ППД. Такой же автомат висел на плече лейтенанта госбезопасности. А за рулём ГАЗ-А замер третий боец, с окровавленной повязкой на голове.

— Начальник патруля старший лейтенант Ларионов. Предъявите, пожалуйста, документы, товарищ лейтенант госбезопасности.

— Ты что, охренел, старший лейтенант? Не видишь, с кем разговариваешь?

— Никак нет, пока не вижу: вы же документы не предъявили…

— Ты ответишь за свою наглость, старший лейтенант! — зло прорычал чекист, но удостоверение протянул, глядя на сопровождающих Ларионова, уже направивших на него и его людей свои автоматы.

Читал старший лейтенант медленно, бесконечно отрываясь, чтобы глянуть куда-нибудь в сторону. Один из таких взглядов перехватил Юдин, уловив и то, что глядя на него начальник патруля как бы невзначай коснулся кобуры своего пистолета. Это же сигнал ему, чтобы он приготовил оружие!

— Вы арестованы! Положить оружие на землю!

— Что? — ошалел лейтенант госбезопасности. — Ты свихнулся, старший лейтенант?

— Быстро! — рявкнул Ларионов.

Теперь на подъехавших смотрели уже три пистолета-пулемёта. А Виктор всё ещё копался, неловко пытаясь вытащить за что-то зацепившийся ТТ. Что-то сообразили и некоторые другие красноармейцы, принявшиеся сдёргивать с плеч кто карабин, кто пистолет-пулемёт.

— Ты, крыса, тут в тылу отсиживался, пока мы кровь проливали, — взялся за ремень ППД «гэбэшник», и вдруг метнулся в сторону, намереваясь откатиться за «морду» грузовика.

Автомат уже был в его руках, а ствол медленно поворачивался в сторону патруля. Коротко татакнул ППШ Ларионова, пригвождая «чекиста» к земле.