Поглотитель - Илья Трифонов

С трепетом я и брезгливостью я отшатнулся от мертвого тела экзота, забившегося в конвульсиях. После чего его плоть начала разлагаться прямо на глазах, высвобождая костяк скелета и прорвавшееся сквозь него до боли знакомое мерцание голубых импульсов…

— Меч!!!

К чести Аньи признаю, среагировала она моментально. Но как бы не был стремителен мой удар, возведенный в сверхскорость техникой Вспышки и пронзивший источник сияния в груди Могру, было слишком поздно. Те пленники, кто остался в клетках, и кому предстояло стать жертвой будущего Темного ритуала, попадали вниз безвольными телами. С открытыми в беззвычных криках ртами. И с безжизненными тусклыми глазами, из которых ушел любой намек на признаки жизни.

— Во имя Силы…

Все джедаи, до единого, схватились за сердца и пошатнулись, ошутив тоже, что и я. Колоссальное по своим размерам возмущение Силы, пронзившее время и пространство. Мириады парсеков галактики исказило Нечто, впитавшее последствия незавершенного ритуала Могру и принявшегося выполнять заложенную программу. Неверно и не так, как задумывалось умершим создателем.

— Нам нужно на Корусант, — сипло выдавил я из себя, осознавая, что все мои опасения и страхи оказались в корне неверными.

Все будет гораздо хуже.

— Немедленно!

(— sexual content)

Глава 10. «Склеенные осколки»

Как же давно я нормально не высыпался! Кажется, целых три века прошло с тех пор… Но стоило лишь сомкнуть глаза, как снова накатили мысли. Образы тех, кто жаждут получить ответы, не представляя истинную тяжесть ноши, которую я несу на своих плечах.

— Значит, этак штука… Поглотитель. Как давно он с тобой?

— Еще со времен обучения юнлингом на Тайтоне, — со вздохом признал я, не сказав при этом всей правды и не соврав ни в одном слове. Лишь умолчав о некоторых нюансах, о которых Фрису, буравящему меня сейчас грозным взглядом на пару с Аньей, лучше не знать. Почему? Теперь, когда скрывать очевидное стало просто глупо — слишком много свидетелей произошедшего — даже не знаю. Может потому, что это знание ни ему, ни ей не принесет. Или потому, что до сих пор чувствую вину от осознания, какой ценой получил свою жизнь.

«Или, — пробился сквозь дрему тихий голос Пятого в отдельном уголке моего сознания — Ты просто боишься того, как они с Аньей отреагируют, когда узнают правду. Всю, до конца».

«Я боюсь?» — хотелось возмутиться мне, но Пятого, разделяющего со мной разум, так просто не обмануть. Мне не оставалось ничего, кроме как сцепить зубы и со скрипом признать. — Да, боюсь. И вот, почему».

Мальчик Джове, вытесненный из своего родного тела превосходящей силой кластера душ и Поглотителем, вынужденный взамен прожить суррогат жизни в памяти Ивана и в итоге ушедший на перерождение.

Вторая — женская душа, чья жертва спасла свой кластер и даровала мне шанс самому выбирать свою судьбу. Невинная и чистая иска Света, чей отблеск я по сей день тщательно храню в своем сердце.

И, наконец, сам Иван. Душа, ставшая базисом моей основы и определившая саму возможность существования того Джове, каким я себя осознавал. Именно от него я перенял определяющие черты своей личности, которые органично дополнило мировоззрение Второй и ее тяга к Свету.

Всего потребовалось пожертвовать тремя душами, не считая «помощи» чудовища Поглотителя, чтобы я мог родиться. Признаться в этом и раскрыть свое истинное происхождение — значило окончательно принять очевидное.

«Настоящая правда заключается в том…»

«Что ты не человек. И никогда им не был».

«Да».

Пряха узнала об этом еще в день нашего знакомства, после чего сразу сказал мне. Но одно дело «знать», и совсем другое «принять»! Чего я так и не смог сделать, предпочитая оставаться в уютном плену выдуманных иллюзий и тешить себя мыслью, что мало отличаюсь от других разумных, рожденных естественным путем.

«Ты боишься, что они станут относиться к тебе по-другому, после того, как узнают».

«Знаю, это глупо! Но ничего не могу с собой поделать. Я люблю их и не хочу потерять. Семья — самое важное, что у меня есть».

«Сказав правду, ты никого не потеряешь».

«Не говори того, чего не знаешь! — огрызнулся я. И, чуть помолчав, с надеждой добавил. — Почему ты так уверен?»

«Потому что они тоже любят тебя».

Моему скептицизму было что возразить на это заявление, но я не стал тратить время на споры и вновь погрузился в размышления.

Так кто же я на самом деле? Пряха говорила, что однажды я узнаю свое настоящее имя. Когда полностью приму себя таким, какой есть. Со всем, что делает меня… Кем? Кто такой Разящий Свет и почему попытки осознать его — себя отзываются такой жгучей болью в Силе?

— Джове… Джове! Просыпайся.

Заморгав, я резко прогнулся в поясе, едва не боднув в лицо отшатнувшуюся и фыркнувшую Анью. Лежащую рядом со мной в спальной каюте «Бегемота» и прижимающуюся обнаженным телом к моему боку.

— Ты стонал во сне. Кошмары?

— Нет, — я протер кулаками слипающиеся глаза и широко зевнул. — Просто мысли. Слишком много навалилось за последние… годы.

— Могу представить. Ничего, мы вместе. Все будет хорошо, — джедайка чмокнула меня в губы и, накинув на плечи наше покрывало, грациозно соскользнула с края койки на пол. Где ойкнула от холода покрытия напольных плит и поспешила запрыгнуть в свою обувку, стоящую рядом с кучей беспорядочно скомканной одежды. Вчера ночью, в порыве страсти, нам было не до того, чтобы наводить в каюте порядок.

— Скоро мы встретимся с Кироном.

Я выдавил из себя кривую улыбку, хотя внутренне весь сжался от предчувствия совершения очередной большой ошибки. Проблема в том, что как бы мне не хотелось обратного, переубедить Анью было невозможно. Она хотела увидеть сына и не желала слушать никаких доводов против. Да и не смог бы я внятно объяснить, по какой причине ей не стоит встречаться с ним до того, как это сделаю я сам.

Пятый переживал меньше, считая, что эту проблему можно будет решить по ходу дела. Куда больше его волновало то, как удержать дремлющего Поглотителя в узде и не дать ему захватить контроль над основой. Нетривиальная задача, осложняемая не только последствиями перестройки организма под влиянием Процесса Машины, но и полученными ранами ауры после схватки с Могру.

Так у нас с Пятым уходила львиная доля ментального контроля, чтобы сдерживать зверя и не держать меня в состоянии недвижимого овоща. Для первого был выделен весь второй поток сознания, принадлежащий Пятому, тогда как мне досталась роль