Шоссе Петля - Олег Новгородов

- Тут вековые снега, дальше подъезда не отлучишься, - пожаловался Егор. – Миш, скажи мне: ты что-нибудь знаешь про людей с большими ногами?

- Про бигфутов, что ли? – от Мишкиного тенора у Егора заложило ухо. – Так это ж сказки всё. Якобы водятся в горах, но никто их не видал. Фотографии, видео – сплошной монтаж.

- Да нет же! Ну, ты ведь в церковь ходишь… Я имею в виду – есть какая-нибудь нечисть, у которой очень большие ступни?

Мишка слащаво объяснил, что в церковь ходит к богу, а не за нечистью. И всяко про большеногую нечисть он не слышал.

- Хотя, постой, - буркнул он. – Там на Опольцево мент есть, участковый – вот уж ножищи так ножищи, и сам с два шкафа размером. Если тебе нечисть нужна, так на опорный пункт зайди.

Егор не стал дискутировать с Мишкой, позволительно ли воцерковленному челу обзывать участкового «ментом», отложил телефон и вернулся к своему сну. Имелось в нем что-то неправомерное, но вот что? Он забил и на Раскроева, и на Ксению Коваленко, и перебирал в памяти фрагменты сна.

К шести часам нагрянули «арендаторы» - муж с женой, из понаехавших, обмерзшие, злые и обманутые. Тётке с Мишкой хитроумия не занимать, а вот мозгов бы подзанять не повредило. На кой черт писать в объявлении, что «десять минут пешком»? А десять минут пешком – это только от метро до автобуса, а еще полчаса на автобусе, да от остановки минут пятнадцать. Проформы ради женщина поторговалась насчет цены – дескать, много просите. Егор ответил, что сам ничего не просит, и торги, пожалуйста, к Михаилу и к Наталье. Они удалились, причем мужик ругался, что кругом одни дебилы. Егор мысленно пожелал им удачной дороги.

Было без минут восемь, когда он позвонил Женьке и наврал, что ложится спать: делать как бы нечего, скукотища, и лучше он отоспится про запас. Успокоив Женьку, он надел тёплые штаны, свитер, ботинки на толстой подошве, зимнюю куртку, шапку и поверху натянул капюшон. В карман положил нож. И вышел на улицу.

Он сделал первые шаги от подъезда, и его едва не снесло порывом ветра. Восстановив равновесие, он двинулся напрямую через двор. Ноги по щиколотку тонули в снегу, снег набивался в ботинки. Егор прошел между двумя пятиэтажками. Следующий за ними дом зиял пустыми глазницами окон – аварийная расселенка? Слева громоздилась старая поликлиника с обрушившейся стеной фасада. Оттуда ветер донес запах гнили и старого тряпья. Егор ускорил шаг. Квартал обладал свойствами аномальной зоны; Егора это осенило, когда он очутился с обратной стороны поликлиники. Вроде бы шел-то о т нее! Задний двор был уставлен кушетками, пружинными кроватями, завален набитыми чем-то мешками, источавшими мерзкую вонь. Разгромленный рентгеновский аппарат… Егора охватила жуть. Отчаянным броском он оторвался от поликлиники, но угодил в гаражный комплекс – такой же пустой и заброшенный, как и всё на Опольцево. Ему почудилось, что в шею упирается чей-то неподвижный взгляд, он тревожно обернулся – никого… На последнем издыхании он выпутался из лабиринта гаражей и очумело уставился на номер дома «19, корп. 3».

У всех кодовых замков на Опольцево одна и та же комбинация: один, два, три, четыре.

На лестничной клетке он помешкал, машинально осматривая пол в поисках следов. Разумеется, их не было. В подъезде – космическое безмолвие. Не то что в Новогиреево – тут телевизор орёт, тут многодетное семейство колобродит, тут Лепса в караоке горланят.

Взламывать решетку чердака и лезть на крышу бессмысленно. В темноте оврага не разглядишь. Да и сводить знакомство со здешним участковым неохота. Ну ладно, отложим до лучших времен.

Из глупой бравады Егор нажал кнопку звонка тридцать третьей квартиры. Кнопка запала вхолостую. Он осторожно вставил дубликат в Женькин замок, вошел, включил свет. Уселся в комнате на кушетке, вытянув ноги. Ветер за окном выл дикий гимн, но здесь, в доме – тихо-тихо. Постепенно ему начало казаться, что три года отмотались назад, и Ксюха – там, у себя, со своим странным гостем.

«Это происходило в полной тишине, - вдруг подумал он. – Он прокалил нож на газовой конфорке, уложил ее поудобнее, взрезал живот и вытащил всё, что надо. И она не издала ни звука».

Словно отвечая на его мысли, в тишине исподволь зародилась негромкая пульсация, ритм, неприятно будоражащий мозг – ритм заклинания, подобный шаманскому зову. «А ведь у него есть слова», подумал Егор и встал, чтобы поискать бабушкин дневник (Женька наотрез отказалась увозить его, но, кажется, он пылится на антресолях).

По нервам оглушительно хлестнул звонок.

Егор вылетел из квартиры и долго стоял с колотящимся сердцем. Потом до него дошло: кнопка звонка Коваленко замкнула контакты. Громко-то как! Ну и тонкие же стены… Он запер квартиру и торопливо убрался подальше. Он по-настоящему боялся, что Коваленко откроет на звонок, а за ее спиной встанет человек с огромными ступнями…

Еще недавно Егор ведать не ведал, что такое «фобия», но блуждание по Опольцево пробудило в нем скрытые ресурсы. Будто он нарушил границу, вторгся на чужую территорию. И этот звонок… Не прозвучал ли он и в его настоящем, и в Женькином прошлом? Интуиция нашептывала ему: за тобой следят… не ходи обратной дорогой… тебя поджидают… Он плотнее натянул шапку и зашагал против ветра по пустырю. Он еще не