Финал - Алим Онербекович Тыналин

предлагаю внести несколько изменений. Во-первых, мне не нравится идея форсировать реку по понтонному мосту. Слишком заметно. Предлагаю использовать танковый брод, обнаруженный разведкой в десяти километрах выше по течению.

Сопкин пометил место на карте:

— Согласен. Это увеличит маршрут на пятнадцать километров, но повысит скрытность операции.

— Во-вторых, — продолжил я, — необходимо более тщательно продумать взаимодействие с китайскими силами. Предлагаю распределить их так. Основная масса партизан создает видимость масштабного наступления с юга, отвлекая внимание японцев. Наиболее боеспособные отряды поддерживают наш танковый удар с северо-востока, выполняя роль пехотного прикрытия.

Вэй склонил голову:

— Разумное предложение. Хэ Лун согласится, он понимает важность координации.

— И последнее, — я указал на карте точку в десяти километрах к западу от Дацина. — Здесь расположен японский аэродром. После начала нашего наступления они немедленно поднимут авиацию. Необходимо нейтрализовать их раньше, чем они смогут вмешаться в бой.

— У нас нет авиации, — нахмурился Сопкин. — Как вы предлагаете это сделать?

— Диверсионная группа, — ответил я. — Александров со своими людьми и отборный отряд китайских партизан. Задача — проникнуть на аэродром до начала нашего наступления и вывести из строя максимальное количество самолетов.

Александров кивнул:

— Выполнимо. При подготовке внезапного удара японцы не ожидают диверсии. Охрана аэродрома обычно слабая.

— Отлично, — подытожил Сопкин. — План принимается с учетом корректировок товарища Краснова.

Следующие два часа мы снова обсуждали детали операции. Порядок движения колонны, систему связи, опознавательные сигналы, взаимодействие между подразделениями. Каждый руководитель группы докладывал о готовности своих людей и техники.

Забродин подробно рассказал о системе снабжения и эвакуации раненых. Степаненко доложил о мерах контрразведывательного обеспечения операции. Воронцов представил инженерный план быстрого развертывания нефтедобывающего оборудования в случае успешного захвата месторождения.

Особое внимание уделили вопросу маскировки советского участия. Вся техника должна быть без опознавательных знаков.

Документы личного состава изъяты и заменены на специально подготовленные. Даже форма бойцов модифицирована, никаких советских знаков различия, погоны и петлицы сняты.

Закончив обсуждение военных аспектов, мы перешли к политической стороне вопроса. Здесь инициативу взял я:

— После успешного захвата Дацина главное не допустить эскалации конфликта до полномасштабной войны с Японией. Для этого необходимо немедленно создать видимость того, что операцию провели исключительно китайские патриотические силы при минимальной поддержке «международных добровольцев».

Вэй задумчиво кивнул:

— Хэ Лун понимает важность этой легенды. Он готов выступить с официальным заявлением от имени Объединенного фронта сопротивления японской агрессии.

— Кроме того, — продолжил я, — мы должны быть готовы к созданию совместной китайско-советской администрации нефтяного района, с главенством китайской стороны.

Китайское главенство будет, конечно же, формальным, но это уже детали.

— А японцы? — спросил Забродин. — Они же не оставят это просто так.

— Разумеется, нет, — согласился я. — Скорее всего, они попытаются организовать контрудар. Но здесь сработают два фактора. Во-первых, международное давление. Мы привлечем внимание Лиги Наций к японской агрессии в Маньчжурии. Во-вторых, демонстрация силы. «Катюши» и Т-30 произведут на японцев настолько сильное впечатление, что они дважды подумают, прежде чем ввязываться в новый конфликт.

Сопкин подвел итог совещания:

— Товарищи, операция «Дацин» начинается через сорок восемь часов. Все подразделения должны быть приведены в полную боевую готовность. Выдвижение к границе — завтра с наступлением темноты. Пересечение границы — послезавтра, в два часа ночи.

Он обвел взглядом всех собравшихся:

— Значение этой операции трудно переоценить. Мы не только обеспечим энергетическую безопасность нашей страны, но и нанесем мощный удар по японскому милитаризму. От каждого из вас зависит успех.

Выйдя из штабной палатки, я на минуту остановился, глядя на лагерь. Бойцы в последний раз проверяли технику, заправляли танки, подвозили боеприпасы. Все были сосредоточены и серьезны, каждый понимал значимость предстоящей операции.

За пеленой облаков угадывалось вечернее солнце, окрашивая небо в бледно-золотистые тона.

Меня охватило странное чувство дежавю. В моей прежней жизни я изучал историю, читал о японской оккупации Маньчжурии, о Мукденском инциденте, о захвате природных ресурсов империалистическими державами. А теперь я сам творил новую историю, где Советский Союз, благодаря промышленному НЭПу и современным технологиям, мог стать энергетически независимой сверхдержавой на десятилетия раньше.

— Товарищ Краснов, — раздался сзади знакомый голос. — Срочно послушайте меня!

Глава 15

Китайские союзники

— Товарищ Краснов, — раздался сзади знакомый голос. — Срочное сообщение!

Я обернулся. Степаненко, обычно невозмутимый, выглядел взволнованным.

— Только что получена важная информация. Китайские представители прибыли раньше срока. Они ждут вас в третьем блиндаже, замаскированном под лесной склад.

— Уже прибыли? — это меняло планы. — Я рассчитывал на встречу завтра утром.

— Обстановка изменилась, — Степаненко понизил голос. — Японцы усилили патрулирование приграничных районов. Хэ Лун решил, что безопаснее пересечь границу сейчас.

Я взглянул на часы, почти шесть вечера. До выступления оставались считанные часы.

— Сопкин знает?

— Да, он уже там.

Степаненко повел меня по тропинке, уходящей в сторону от основного лагеря. Мы миновали ряды замаскированных танков и углубились в лес.

Остановились перед холмом, поросшим молодыми соснами. Неприметный часовой в гражданской одежде молча кивнул и отступил в сторону, открывая проход.

Внутри блиндажа, искусно замаскированного под лесной склад, горел тусклый электрический свет. Воздух пропитался запахами смолы, махорки и каких-то незнакомых восточных пряностей. В центре просторного помещения стоял грубо сколоченный стол, вокруг которого уже собрались несколько человек.

Сопкин кивнул мне и сделал приглашающий жест.

— Товарищ Краснов, позвольте представить вам наших китайских товарищей.

Мой взгляд сразу выделил невысокого крепкого мужчину с властным лицом и проницательными глазами. Он носил простую серую униформу без знаков различия, но весь его облик выдавал командира, привыкшего к беспрекословному подчинению.

— Товарищ Хэ Лун, — представил его Сопкин. — Командир Северо-Восточного объединенного антияпонского фронта.

Хэ Лун, не вставая, слегка наклонил голову и окинул меня оценивающим взглядом. По его невозмутимому лицу невозможно было прочитать мысли. Я ответил таким же пристальным взглядом.

Рядом с ним сидел человек совершенно иного склада, худощавый, в безупречно отглаженном европейском костюме, с очками в тонкой золотой оправе. Его ухоженные руки и манера держаться выдавали представителя образованного класса.

— Доктор Чжан Цзюцзе, представитель генерала Фэн Юйсяна, — продолжил Сопкин.

— «Христианского генерала»? — уточнил я, пожимая руку Чжану.

Доктор Чжан слегка поморщился:

— Генерал Фэн предпочитает, чтобы его называли по военному званию, а не по религиозным убеждениям.

Третьим китайцем оказался уже знакомый мне Вэй, который на этот раз выступал в