S-T-I-K-S. Офис 1 - Максим Калинин

- Стинг нам с тобой надо много дел обсудить. У меня нет вопросов за трофеи, ты тут весь день воевал, бойца потерял, мы к шапочному разбору пришли, так что делить сам будешь. Начал командир стронгов.

- Давай начну по порядку. Продолжил Шурави.

Во-первых, эта деревня настоящий стаб, Шустрый сказал и тут сразу возникает вопрос, что делать? Обживать его будет не просто, рядом гнилая во всех своих проявлениях Колода и они заявятся, как только узнают, что тут кто-то начал шевеления. Опять же Трубеж, оттуда можно пополняться людьми и хабаром, взяв под контроль южный выход из города. Понимаю, что с ними сложно, народ там воюющий и перезагружается быстро. Другие кластеры годами стоят. Отстоять стаб можно если стронги тут базу свою сделают и ежели успеть оборону наладить, стену поднять, минные поля, арту поставить и пристрелять ну и люди, конечно, нужны и как можно больше.

- А мне то ты зачем это рассказываешь? Задал резонный вопрос. Вроде не собирался в руководители набиваться и вообще я уже месяц иду в тихую гавань нормального стаба.

В нормальных стабах, как ты говоришь, земли свободной не так много, купить её практически невозможно, максимум арендуешь дом на длительный срок или пойдёшь на администрацию работать, гражданство дадут, жильё. Вот только служебное, сам дальше понимаешь. Пояснил Шурави. А если не на службу, то группу придётся рейдовую сколачивать. Дом и склад для такой группы и база для тюнинга техники, оружейка, короче если опять с тобой что-то случиться все твои близкие без крыши над головой. Свой стаб — это штука важная и конечно сложная.

- Послушай дружище, чтобы эти земли у Колоды отобрать, тут целый гамбит разыграть придётся, с тремя переменными: муры, внешники и Трубеж. Пока по лесам мотался сам в голове эту партию гонял и всё время вылезает грёбанное «если» и много раз вылезает. Внешникам в эти места далеко тянуться самим, а вот колодовским легко и союзник их поддержит, а ещё как-то в это время надо людьми, провиантом и боеприпасами пополняться. Отрежут снабжение и пипец, так-то друг мой Шурави, думать придаться много. Тут неизвестно, как к этому сам Орешек отнесётся, нам с ним придется какие-то ресурсы делить, договариваться. Помощи просить и опять-же, на каких условиях? Сказал я.

Ну и хорошо, что думаешь, давай, во-вторых, решать, я уже второй месяц на кластерах, как ушли с отрядом Жнеца только и бегаю да задницу свою спасаю, устал. С парнями своими говорил, они тоже готовы к тебе податься если ты всё-таки задумаешь дело большое.

- Спасибо, не ожидал что вы так меня цените. Даже улыбнулся.

Теперь, в-третьих. Скажи, что нам отдашь из хабара.

Досталось нам от кусача со свитой одна чёрная жемчужина, много гороха и споранов. БТР-80, слегка подкопчённый изнутри, но вполне на ходу. Большой грузовик, обшитый железом до верху забитый пластиковыми контейнерами с человеческими органами и кучей вещей, отобранных у мирняка. Оружие сильнее всего пострадало от тварей, после выбраковки осталось 9 не помятых Калашей, два ручных пулемёта на 7,62 мм, большая гора БК. Винтовка «Винторез» от добитого под грузовиком снайпера.

- Шурави мне столько оружия не надо, вот если ты своего «Тигра» сменяешь на что угодно, то будет хорошо. Белку надо за руль садить, а она ну сам понимаешь не механик водитель.

- Если БТР отдашь? Тогда забирай себе «Тигра» Сказал стронг.

Давай ещё обмозгуем, что в Орешке расскажем родителям девочек. Предлагаю говорить всем, что они погибли в бою и про этого Муху дроновода, думаю не стоит всем рассказывать. Поговори с девочками своими. Сказал Шурави заглядывая мне в глаза.

- Моя только Белка, что там с Сойкой будет не моего ума дело, сам должен понимать. Ну по дороге как-то наверно пообщаемся.

На рассвете спрятали подорванный БТР и сделали из части оружия схрон прямо в деревне. Чёрную жемчужину забрал я, а остальные трофеи поделил поровну. Пацан тоже оставался со мной, потому как у стронгов бывшему муру жизни не будет, даже такому. Успели немного вздремнуть и к полудню колонной вышли на Орешек. Предстояла одна ночёвка и мы на месте.

Мы катили на «Тигре» первыми, за руль напросилась Белка. Мою девочку чем дальше, тем больше не узнать, ещё месяц назад она терпела побои от алкаша и ничтожества, а сейчас ухватилась за руль 6-тонной армейской машины. Сойка устроилась в самой глубине салона с мальчишкой Мухой, он только сейчас расслабился и, кажется, разговорился изливая ей душу.

****

Двумя месяцами ранее до боя возле деревни Гнилушки.

Судьба у мальчишки, как и у большинства попавших в этот мир была тяжёлая. Они бежали всей семьёй из охваченного безумием города, прямо в день его рожденья. Папка, вцепившись в руль побелевшими пальцами гнал по улицам не обращая внимание на глухие удары о кузов минивэна. Всю дорогу от дома мама плакала и читала какую-то молитву, они вместе со старшей сестрёнкой крепко обняли мальчишку, не давая увидеть творящееся вокруг.

Родители по дороге обратились и набросились на своих детей, сестра успела выпихнуть из машины мальчика и крикнуть беги. И он бежал, прижимая к груди утром подаренный коптер с видеокамерой. Ревел и бежал не оборачиваясь, всё дальше от страшных криков, пока не вышел на странных военных. Его поймали и засунули в большую клетку, а потом самый страшный среди них, сказал, что он теперь будет называться Муха и всегда выполнять его приказы. Впервые узнал, что он мур от пленного, которого его новый хозяин лично пытал, испытывая радость и наслаждение.

Через месяц самого мелкого мура перестало мутить от вида расчленения живых людей, и он научился улыбаться злому главарю. С остальными военными-бандитами Муха никогда не разговаривал, потому что даже перед ними было стыдно ведь ему приходилось жить и спать рядом с садистом и сносить от Вальтера постоянные унижения. За свою короткую жизнь мальчик не слышал, что такое вообще может хотеть и на что способен взрослый дяденька, а ещё он его до дрожи боялся. Так и существовал, уже два месяца выходя из командирского БТР только по особой надобности, пока мучителя не убили и вообще всех муров. Потом Муху трясло от мысли, что новые военные сделают с ним тоже самое, что делал Вальтер с пленными.

Сегодня утром, когда Сойка взяла его за руку,