Холодный март 14-го - Сергей Александрович Васильев

-А куда мы направляемся? - спросил я, пытаясь перейти в вертикальное положение, моргая слезящимися глазами и судорожно ощупывая своё “наследство”. Рюкзак с планшетом на месте, браслет - тоже, и даже не поменял своей температуры.

-Дальше Севастополя не уедем, - улыбнулся Ник на все тридцать два. - Мы тебя изъяли, чтобы людской энтузиазм не накрыл. А то народ у нас дюже злой на правосеков и как прознал, что они тут нарисовались… От митинга с легким дружеским мордобоем мы решили тебя избавить, и заодно себя - от объяснения каждому встречному, что ты у нас “Штирлиц” - свой среди чужих, чужой среди своих. Главное, что дело сделали - никто никуда не летит, никто никого не сбивает…

-А американцев прихватили?

-Каких американцев? - Ник даже притормозил.

-Которые в командирском доме фестивалили.

-Нет… - Ник помотал головой, - как призраки - все их видели, но куда делись, никто не знает. Такое впечатление, что у них тут есть свой человек. Уж очень технично свалили…

-Плохо, - огорченно вздохнул сосед Ника, - все наши злые, что пиндосов упустили. Многие исключительно из-за этих субчиков в нашу авантюру ввязались - уж очень хотелось за вымя пощупать тех, в чью сторону на службе даже чихать было запрещено - всё обидеть боялись.

-Было бы желание - возможность найдется, - хмыкнул я, потирая ушибленное место, - эти ребята домой не собирались.

-Где? Когда? - отрывисто спросил пассажир.

-В Крыму - вряд ли, - остудил я горячего пенсионера, - а вот в Харькове они нарисуются.

-Откуда знаешь? - пассажир, наконец, обернулся и его сходство с Ником, за вычетом возраста, стало почти абсолютным.

-Слышал, - пожал я плечами, взмолившись про себя, чтобы далее не последовали уточняющие вопросы. Ну не говорить же, что эти знания у меня из будущего. (*)

-Да-а-а, глаза у вас, как у вурдалака, - перевел разговор сосед Ника, и я заметил, как они похожи, к гадалке не ходи - родственники. - Хорошо досталось, вижу. Это у нас была кассетная шестидесятка, 130 дБ и два млн кандел. Серьезное изделие, хоть и кратковременное. Это за стенкой, за стеклом. А те, кто на плацу стояли, натуральным образом обгадились. Запашок там стоял…

-Батя, подожди! Как глаза, Майкл? - участливо перебил отца Ник, - если видишь хоть что-то - посмотри в свой компьютер. Всё время пиликал, пока ты тут отдыхал…

-Да тут с такой тряской читать всё равно невозможно, - отмахнулся я от заманчивого предложения, - “приземлимся” где-нибудь, тогда посмотрю. Куда мы сейчас?

-Главное не куда, а откуда? - поднял палец вверх Ник.

-Именно, - кивнул его отец, - там сейчас международный конфликт разгорается, и мы постарались обставить всё так, что забравшиеся правосеки сами по пьяни набедокурили с боеприпасами.

-А они были пьяными? - уточнил я, пытаясь вспомнить лица кастрюлеголовых.

-Лично в глотку горилку вливал, - засмеялся Ник, - говорил, что это самый лучший антидот. К приезду прокуратуры и властей они уже лыка не вязали.

-Вот поэтому мы и решили, - закончил Ник, - что во всём этом тебе лучше не участвовать… Как, впрочем, и нам тоже.

-А сейчас - милости прошу к нашему шалашу, - произнес его отец, - переоденемся, умоемся, поедим нормально, а потом можно и продолжать делать революцию. Готов?

-Всегда готов, - ответил я пионерским салютом и повернулся к окну, мимо которого бежал, торопился Севастополь 2014-го года.

***

Вспомнил, как в 2014-м в Крыму, пообщавшись с представителями новой русской власти, убедился, что помощи нам не видать, что никто в Харьков не поедет. Не знаю, не буду гадать, но это была, как я впоследствии убедился в Москве, позиция руководства России. Крым возвращаем, остальное оставляем, как есть. Донбасс, в частности - Луганск и Донецк, это инициатива отнюдь не московская, а местных, значительно менее интеллигентных, но более готовых на физическое воздействие, военное вооруженное противостояние, что они, собственно говоря, и продемонстрировали. Я быстро убедился, что помощи Харькову ждать не приходится. Никаких активистов и оружия мы не получим. Оставалось только наслаждаться атмосферой Севастополя и смотреть, как будет проходить референдум. Без прописки, конечно, участвовать никто не мог.

Что происходило здесь в это время – передать невозможно. У нас любят показывать, как приехали «Ночные волки», как подкатило какое-то должностное лицо, кто-то выступил. На самом деле атмосфера в Севастополе формировалась не теми же «Ночными волками», которые изволили приехать в субботу накануне референдума, и прокатиться по улицам города. Толку и впечатления от этого не было никакого, потому что весь город был заполнен людьми с русскими флагами, русской символикой, в русские флаги были замотаны дети, кругом раздавали бело-сине-красные шарики, молодежь рисовала себе на щеках триколор. Весь город был трехцветным. Радость была неподдельная, народу на улицах – толпы. Тут же проходили свадьбы. При этом ни одного пьяного, ни одного скандала, ни одного инцидента не случилось, хотя, конечно же, спиртное лилось рекой. Но количество эмоций и адреналина было таково, что всё выжигалось. Кто-то мог быть подвыпившим, но при этом совершенно адекватным.

Уазик свернул с проспекта и побежал к советским панелькам по смутно знакомой мне улице. Я шел по ней в том 2014-м, когда надо было где-то переночевать накануне референдума. Тогда мы заранее не планировали, где остановимся. Днем в субботу нам сказали, что на площади Нахимова встретимся с ребятами, у которых можно будет остановиться. Два парня. Обоим - до двадцати. Они перевезли нас на северную сторону, в обычный панельный дом в двадцати метрах от причала, в 3-х комнатную квартиру, по-холостяцки неухоженную, с минимумом мебели. Ни дать ни взять - молодёжная берлога. Родителей нет, они - сами себе голова, им здесь весело и уютно в смысле юниорского времяпровождения, включая курение травки. Меня такой досуг не вдохновил, от предложения пыхнуть вежливо отказался, тем более что в субботу мы изрядно поработали, наклепали кучу материала, поэтому вырубились, как только почувствовали под собой что-то мягкое. Утром же, проснувшись ни свет ни заря, ребят уже не нашли. В доме стояла абсолютная пронзительная тишина. Мы тогда позавтракали, выпили кофе, начали гадать, куда ж это они с утра пораньше смылись. А часам к 11 появляются оба. Спрашиваем, где вы были, мы уже переживать