Надлежащий подход - Ирина Сон

лечением мимо него не прошла. Пусть глава Дома благополучно пролежал всю эпопею с голопопыми людьми, однако вот песнь Мороза, которую они распевали, слышал прекрасно и, конечно, обо всем расспросил своих подчиненных.

Поначалу наряду с остальными Светозар отнесся к креативной методике скептично. Он был человеком пожившим и многоопытным, к тому же пребывал на посту главы Дома уже не один десяток лет. Старик быстро выяснил, кто придумал всё это, и почуял подвох.

Именно так я объяснил себе его подозрительно пристальное внимание и осторожные расспросы. А когда Светозар окреп и смог передвигаться между этажами терема, то мне и вовсе показалось, что этот старик, так сильно похожий на Пересвета, только с тяжелым, немигающим взглядом – моя тень. Он следовал за мной всюду, мягко и ненавязчиво, но постоянно и неотвратимо, словно ангел смерти. А поскольку он был здесь самым главным, то я не мог просто взять и запереть перед ним дверь снадобницы.

Драгоценный шприц с иглами вместе с оставшейся партией сыворотки пришлось отдать на сохранение господину Чану и сворачивать производство. Хорошо еще, что окончательное выздоровление Светозара Людотовича совпало с концом эпидемии, потому что иначе этот старикашка непременно схватил бы меня за руку. Но поскольку у него это не получилось, то он своими вопросами потихоньку выедал мне мозг чайной ложечкой.

– Значит, ты, Тихон Викторович, происходишь из знатного рода? – как бы между прочим спросил он меня, подсев за обедом. – Обычно среди господ лекарское дело считается черной работой. Как так получилось?

– Моя матушка была ильпхэ, лучшей актрисой императорского театра, – сказал я устало и, опустив глаза в тарелку, посмотрел на картошку. Картошка посмотрела в ответ недовыковырянными глазками. – Отец был воином из знатного рода.

– Отец Виктор? – уточнил Светозар Людотович. – Латинянин?

Отец Виктор был русским татарином, а мать – из русских корейцев, и они познакомились в Южной Корее во время учебы в университете, а потом метались между Россией и Кореей. Я ходил то в русскую школу, то в корейскую, а потом в возрасте тринадцати лет с подачи мамы угодил в трейни[8], из которого вырос в айдола. И пробыл в общей сложности в этой индустрии десять лет, официально закончив карьеру в двадцать три, будучи студентом корейского университета… Но таких подробностей им знать не следовало.

Я покачал головой и соврал:

– Нет, его зовут Ви Кён Ду. Я просто взял созвучное имя. Слышал во время странствий.

Светозар кивнул, принимая объяснение. И я продолжил развешивать ему на уши лапшу, подготовленную еще для разговора с главой Крома Порядка.

– Мои родители не состояли в законном браке, но любили друг друга. Обычно люди моего происхождения идут по материнскому пути, но отец не пожелал видеть своего отпрыска за подобными занятиями. Меня забрали в клан, выучили лекарскому делу… Затем так получилось, что я остался последним сыном отца. Пришлось готовиться к роли наследника. Но враги нашего клана похитили меня и сестру. Отца убили… Дальше вы знаете.

За столом стало тихо-тихо. Казалось, даже рев ветра в печной трубе умолк, чтобы не помешать служителям слушать мой рассказ. Светозар огладил бороду, пожевал губами, хмурясь, но не нашел к чему придраться и кивнул.

– Признанный ублюдок, значит… – пробормотал он. – А братья твои умерли из-за?..

Судя по подозрительному виду, кто-то подумал, что знающий травы бастард поспособствовал преждевременной смерти законных наследников. Неужели я произвел настолько плохое впечатление?

– Война, – пожал я плечами. – Тел нам так и не вернули.

– Ага… Ясно. Нелегкая у тебя была жизнь, отрок, – Светозар Людотович похлопал меня по плечу.

– Не жалуюсь. Я жив, здоров, встретил вас, моих новых друзей, – я тепло улыбнулся и закончил с чувством: – Надеюсь, найду и новую семью.

Светозар улыбнулся в ответ, но его благодушный вид меня не обманул. Он явно подозревал, что со мной что-то нечисто.

А вот судя по перемигиванию Аранта со своей командой, служители Крома вынесли из моей легенды что-то еще. У Годаны было слишком довольное лицо, а улыбка, направленная в сторону посмурневшей Зденьки, отдавала превосходством.

– Я же говорила! – громко прошептала она. – Мать – актриса!

Заметив моё внимание, они быстро оборвали перешептывания и нарочито невинно улыбнулись. Да так, что у меня чуть зубы не свело.

– Вы хотели узнать что-то еще? – уточнил я у Светозара.

– Нет-нет, что ты! – он величаво махнул рукой. – Кушайте с удовольствием, Тихон Викторович. Хотя Арант Асеневич упоминал, что вам наша еда кажется пресной… Но что поделать? Пища должна служить источником Равновесия, а яркое удовольствие вызывает разрушительную привычку к себе. Потакание пустым желаниям – прямой путь к хаосу.

И уставился на меня во все глаза, когда я флегматично отправил в рот кусок картошки и парировал:

– Согласен, но без удовольствия человек быстро становится несчастен, а несчастье разрушает гораздо сильнее. Поиск равновесия между удовольствием и пользой – причина огромного количества рецептов. Кушайте с удовольствием, Светозар Людотович.

Он хмыкнул и наконец-то отстал, переключившись на других служителей. Я без аппетита поковырялся в картошке и вышел из-за стола, сдав ополовиненную тарелку. Насколько мне было интересно с Пересветом, настолько же тяжело оказалось с его братом. Светозар давил одним своим присутствием. Даже голова заболела.

Я остановился в коридоре, потер лицо, тяжело вздохнул и чуть не выпрыгнул из штанов от испуга, когда на моё плечо опустилась тяжелая рука.

– Арант! Нельзя же так пугать! – возмутился я.

Тот только виновато улыбнулся, показав зубы.

– Ну прости. Ты выглядишь не очень хорошо, вот я и подумал, что тебе надо прилечь.

Самочувствие и в самом деле было не очень. На плечи давила усталость, суставы крутило, а в висках пульсировала тяжелая боль. Светозар высосал из меня все соки. Я шмыгнул носом и отступил на шаг. Мудрец, конечно, был прав.

– Я в порядке, – пробормотал я и ненавязчиво шагнул в глубину коридора, подальше.

Арант смотрел спокойно и доброжелательно. С улыбкой. Не отводя взгляда. Я на всякий случай сделал еще один шаг назад и тоже улыбнулся:

– Не беспокойся, я обязательно отдохну. А пока мне надо в снадобницу… березовые почки перебрать.

– Но ты отдохни. Хотя бы в час успокоения, ладно? – продолжал он.

– Конечно. Ты же знаешь, себя я не обижу, – я пожал плечами и уже развернулся, когда он шагнул следом за мной.

– Может, тебе помочь?

– Нет-нет! Я сам, – слишком поспешно ответил я и прикрыл глаза в попытке вернуть самообладание.

«Где твоё актерское мастерство? Спокойнее надо говорить!» – неодобрительно проворчал внутренний голос. Я мысленно шикнул на него и поскорее убрался подальше от мудреца, в свою комнату.