Павшая луна: комплект из 2 книг - Джим Чайковски

* * *

Никс держалась за плечо Джейса. Вставив ключ в замок запретной двери, тот оглянулся на нее.

– Может, мне лучше одному?

Девушка пожевала губу, разглядывая выжженный на двери обвитый лианами герб Обители. На нем были изображены ступа и пест. Напряжение достигло предела. Никс была готова в любой момент услышать удар колокола, возвещающий об окончании дня. И затем, с первым звоном Вечери, начнется огненное жертвоприношение.

Собравшись с духом, она покачала головой.

– Нет. У нас слишком мало времени. Я должна рискнуть.

– Но почему? – настаивал Джейс.

– У меня нет времени, чтобы все объяснить.

«Нет времени на то, чтобы убедить тебя».

Вздохнув, парень повернул ключ в замке и открыл дверь на запретную лестницу, ведущую на девятую террасу. Джейс, исключенный из школы, получил право носить драгоценные книги ученым, и в том числе настоятельнице Гайл, чьи комнаты находились на самом верху. Однако на учеников это не распространялось. Никс понимала, что своим незаконным вторжением ставит под угрозу положение своего друга в Обители. Она решила для себя, в том случае если ее схватят, выгородить Джейса, решительно отрицая его соучастие.

Парень первый переступил порог. Не было времени на то, чтобы Джейс сбегал с четвертой террасы на девятую, убедил настоятельницу в том, что положение критическое, и вернулся вместе с ней обратно. Никс понимала, что ей нужно самой изложить положение вещей главе Обители. Никто другой ей не поверит.

– А теперь поторопись! – предупредил Джейс. – Путь наверх неблизкий!

Он двинулся первым, а Никс последовала за ним. Она поймала себя на том, что задерживает дыхание на каждом длинном пролете, ожидая наткнуться на алхимика или другого ученого. Но, поднимаясь по узкой винтовой лестнице все выше и выше, они не встречали никого. Скорее всего, все смотрели на то, как легион приближается к вершине.

– Мы уже почти на месте, – задыхаясь, выдавил Джейс.

У него раскраснелись щеки, плащ промок насквозь от пота. Девушка подозревала, что эта влага в значительной степени обязана страху. Замедлив шаг на площадке, парень указал на дверь.

– Она ведет на восьмую террасу.

Он предлагал Никс последнюю возможность не подниматься выше. Если она сейчас выскользнет в дверь, никто ничего не узнает.

– Если ты спрячешься на этой террасе, я приведу настоятельницу к тебе, – предложил Джейс.

Девушка задумалась, отирая мокрый лоб.

Но прежде чем она успела ответить, раздался удар колокола, сначала приглушенный каменными стенами, затем нарастающий все громче и громче, разносясь по всей школе.

Последний колокол, возвещающий об окончании дня.

Посмотрев Джейсу в лицо, Никс махнула рукой, приглашая его идти дальше. Однако парень вдруг подскочил к ней и заслонил ее собой, прижимая к стене. На какое-то мгновение девушку охватила паника – но затем она услышала скрежет ключа в замке и скрип открывающейся двери. Яркий свет пролился на лестницу.

Загороженная внушительной фигурой Джейса, Никс не увидела вышедшего.

– Что ты здесь делаешь, подручный Джейс? – в голосе женщины прозвучал упрек.

Никс съежилась, узнав гнусавый голос сестры Рид, монашки, учившей семилеток.

Джейс растерялся на мгновение, но затем расправил плечи, по-прежнему закрывая собой Никс.

– Я… меня вызвала настоятельница Гайл, забрать у нее и отнести обратно в скрипторий «Доктрину семи милостей» Плентиарорио.

– Так поторопись же, а не загораживай мне дорогу! – проворчала сестра Рид.

Джейс сделал шаг в сторону, Никс также отступила вместе с ним, держась у него за спиной. Недовольно пыхтя, сестра Рид прошла мимо них, едва удостоив взглядом такое низменное существо, как подручный. И тем не менее Джейс и Никс подождали, когда ее шаги затихнут внизу, и только после этого снова поспешили наверх.

Последний пролет буквально промелькнул. Джейс провел свою спутницу на девятую террасу, через просторное помещение с массивным подсвечником под сводами, курящим неизвестными алхимикалиями, и дальше по длинному извилистому коридору. По пути им встретились несколько ученых, но Никс старательно держалась у Джейса за спиной. К счастью, все были поглощены своими заботами или тем, что происходило снаружи, и даже не обратили внимания на спешащего подручного.

Наконец они оказались там, где черный вулканический камень башен алхимиков сменялся белым известняком башен иеромонахов. Между ними под аркой была высокая дверь, окованная наполовину железом, наполовину серебром.

Поспешив к ней, Джейс громко постучал висячим молотком.

При этих звуках Никс вздрогнула, ожидая увидеть рыцарей, набросившихся на них со всех сторон. На самом деле у нее даже не было уверенности в том, что настоятельница по-прежнему в своих покоях. Если Гайл не окажется у себя, Никс была готова ходить по коридорам девятой террасы, громко зовя ее.

«Времени сосем не осталось!»

Наконец изнутри донесся шорох, и дверь бесшумно приоткрылась на смазанных петлях.

Никс облегченно выдохнула, увидев знакомый облик настоятельницы Гайл. Та недоуменно прищурилась, увидев Джейса, затем широко раскрыла глаза, узнав его спутницу.

– Никс? – Увидев на пороге своих покоев Никс, настоятельница сразу же догадалась, что случилась какая-то беда. – Заходите!

Дверь распахнулась, и Никс и Джейс поспешно прошли внутрь. Закрыв за ними дверь, настоятельница собралась было идти следом, затем развернулась и задвинула массивный засов.

– Что все это значит? – спросила она.

Никс лихорадочно соображала, с чего начать. Она обвела взглядом комнату, круглую в плане. С одной стороны вдоль стены тянулись полки из черного дерева, с другой – из белого ясеня, заполненные пыльными фолиантами, древними свитками и причудливыми реликвиями. Посреди комнаты стоял стол, также разделенный на две половины разной древесиной. Вокруг стола были расставлены девять кресел с высокой спинкой: четыре белых, четыре черных, а последнее, самое высокое, как и стол, было разделено на ясень и черное дерево.

Никс сообразила, что именно здесь заседает Совет Восьми, решающий вопросы школы, под председательством настоятельницы в девятом кресле. Также девушка обратила внимание на четыре высоких очага, в настоящий момент холодных, отметив другие двери, ведущие, должно быть, в личную опочивальню Гайл.

Настоятельница подвела ее к столу.

– Что встревожило тебя настолько, что ты рискнула подняться сюда? – спросила она.

Никс открыла было рот, собираясь заговорить, – но тут из стоящего спиной к ним кресла поднялся незнакомец. Он был в черной мантии, перепоясанной красным кушаком, что говорило о его звании алхимика, однако Никс никогда прежде его не видела. На вид незнакомец был лет на десять-двадцать моложе настоятельницы; его светло-русые волосы были забраны в хвостик, а ясные карие глаза горели огнем.

Девушка непроизвольно сделала шаг назад, однако настоятельница положила руку ей на плечо, останавливая ее.

– Это алхимик Фрелль хи Млагифор из Тайнохолма в Азантийи. Мой бывший ученик. Ты можешь свободно говорить в его присутствии.

Никс догадалась, что алхимик прибыл в Брайк вместе с королевским легионом. Несмотря на заверения настоятельницы, она не знала, можно ли довериться человеку, который прибыл вместе с теми, кто собирался принести в жертву пойманную летучую мышь.

Алхимик Фрелль приблизился к ней с искренней улыбкой на лице.

– А это, должно быть, та самая чудо-девушка! Выжившая после смертельного яда летучей мыши. И благословенная Матерью Снизу. Которую по приказу короля нам надлежит доставить в Вышний Оплот.

При этих словах кровь схлынула с лица Никс.

– Ч… что? – ошеломленно вымолвила она.

Джейс, потрясенный не меньше ее, повернулся к настоятельнице.

– Вы не должны этого допустить!

– Поверьте, я сделаю все, что в моих силах, чтобы оставить Никс здесь, – повернулась к ним Гайл. – Алхимик Фрелль любезно загодя предупредил меня, чтобы я успела подготовить свои возражения.

Никс мысленно представила себе, как ее заковывают в цепи и бросают в темницу. Возможно, она больше никогда не увидит отца и братьев. Однако даже эта страшная новость померкла перед тем, что должно было вот-вот свершиться.

– Я… я должна вам кое-что сказать, – прошептала девушка, внезапно поймав себя на том, что ей трудно дышать. Виновато оглянувшись на Джейса, она полностью сосредоточилась на добром, но твердом лице Гайл. – Я кое-что утаила от всех вас.

– К чему это