Будни имперских диверсантов - Матвей Геннадьевич Курилкин

предстояло оставаться в лагере. Уговорились, что отряд будет заниматься исключительно разведкой, ну и дополнительной маскировкой лагеря. Хотя грош цена нашим уговорам – если альянсовцы найдут убежище, придется уходить. Впрочем, пока вероятность такого развития событий на мой взгляд, не велика. Во-первых, секреты расставлены густо и на довольно значительном расстоянии от лагеря – если что, заранее заметят вражеских следопытов, а то и уведут в сторону. Во-вторых, и в самом лагере никто не нарушает маскировку. Огонь парни разводят в укрытых ямах, дым выводится далеко в сторону, и к тому времени достаточно остывает. Палатки и шалаши замаскированы так, что ближе двадцати метров и не разглядишь, да и развлекаться отдыхающие бойцы предпочитают тихо, без криков и лишней возни.

Отправлялись мы всем составом тайной стражи. Думали оставить не слишком привычного к дальним переходам Свенсона в лагере, но тот смотрел на шефа такими щенячьими глазами, что орк махнул рукой и даже предложения такого высказывать не стал. Причем, сам-то некромант, может, и не против был бы остаться, да вот Эльза явно загорелась идеей дальней прогулки в компании с подругой, так что тролль уж очень стремился доставить это удовольствие любимой. И, конечно же, отпускать ее одну не хотел ни в коем случае.

Надо сказать, не только Эльза относилась к предстоящему походу, как к веселому приключению. Лично я давно отвык от больших и шумных отрядов, так что путешествие в компании с коллегами тоже казалось мне неплохим способом отвлечься от ответственности и забыть хотя бы на сутки о заботах, связанных с обеспечением пропитания, контроля и управления батальоном из двухсот разумных. И как только Дромехай от этого не устает?

Прогулка, поначалу, оправдывала ожидания. Мы шли по дороге, которая по-прежнему оставалась пустынной. Редких встреч с местными жителями и отрядами альянса избегали заранее, и делать это было совсем не сложно. В общем, двигались с большим опережением графика, так что к полудню совсем расслабились, принялись тихонько переговариваться и обсуждать события последних дней. Неприятности начали подступать около часа пополудни, и оттуда, откуда мы совсем не ждали. Подвела погода.

Сначала поднялся легкий южный ветерок, даже приятный – погода в последние дни была морозная, а теперь явственно повеяло теплом. Причем нельзя сказать, что приближалась оттепель, просто стало немного теплее, и мороз уже не так сильно щипал лицо и уши. Однако постепенно ветер начал усиливаться, ясное прежде небо заволокло тучами, и, наконец, посыпался снег. Резко и разом стемнело, хотя до заката было еще далеко, в лицо полетели крупные хлопья снега, которые быстро истончились до мелких, злобных льдинок, немилосердно секущих открытые участки тела. В считанные минуты замело и дорогу, и болото, да и редкий лес, упиравшийся в него тоже скрылся за сплошной белой пеленой. Сугробы выросли будто по мановению, идти стало не просто сложно – бессмысленно, потому что соблюсти направление в такое светопреставление нельзя даже случайно.

- Надо отходить в лес! – крикнул шеф. – Хоть какая-то защита от ветра! Здесь – занесет насмерть. – Последние минут двадцать мы шли цепочкой, с шефом во главе, за которым мы пытались хоть немного укрыться от ветра, еще и уцепившись друг за друга, чтобы не потеряться. К тому же массивному орку до поры удавалось торить сугробы. Спорить с начальством никто и не подумал – собственно, кроме меня его никто и не услышал. Мы и шли-то до сих пор только потому, что за орком оставалась тропа. Никто, кроме меня не заметил, что мы куда-то там повернули, как пробивались сквозь снег, так и продолжали пробиваться. Наконец, мы остановились. Среди деревьев действительно мело не так сильно. Удалось даже найти старый дубовый выворотень, под корнями которого мы и нашли приют, сбившись в тесную кучу. Устроить хоть какой-то навес не представлялось возможным, да мы и не пытались. Впрочем, для того чтобы не сгинуть, хватало и того укрытия, что давали корни погибшего дерева. Нас очень быстро занесло, и уже через полчаса в нашей тесной пещере стало даже относительно тепло – надышали.

- Эдак мы и гонца не увидим, - озабоченно прошептал шеф, когда все немного пришли в себя. – Они в такую погоду не летают.

- В такую погоду нормальные разумные вообще на улицу не ходят, по домам сидят, - проворчал Ханыга. Ему, конечно же, пришлось тяжелее всех.

- Это ненадолго, - я все-таки знаю эти места несколько лучше, потому поспешил успокоить товарищей. – Часа через три должно утихнуть.

- Вот тогда дальше и пойдем, - подытожил шеф. – Может, еще успеем. Жаль только лыжами не озаботились. Как будем по этому демонскому снегу тащиться – даже представить боюсь. Я подумал было поискать какие-нибудь кусты, чтобы надрать прутьев, и пока есть время, наплести хотя бы снегоступов, однако попытка провалилась, толком не начавшись. Стоило пробить пласт насыпавшегося над нами снега, и высунуть голову наружу, как последние остатки трудового энтузиазма улетучились, будто их и не было. Правда, после этой попытки мне пришла не дурная мысль периодически обновлять проход, чтобы обеспечить доступ воздуха, не то, пожалуй, могли бы и задохнуться.

Ближе к ночи метель действительно немного утихла, и мы с шефом отправились на разведку. Ну, и дров собрать для костра – перед выходом хотелось немного согреться. Именно тогда мы и встретили ту злосчастную мертвую ведьму. Встреча оказала на меня гнетущее впечатление. Что-то слишком много разных разумных мне в последнее время пророчат неприятности – поневоле начнешь чувствовать неладное. Сначала моя ведьма со своими смутными, неоформленными предчувствиями, теперь вот старуха… Я не слишком-то верю во все эти предсказания. Нет никакой предопределенности. И судьбы нет. Свою судьбу разумный кроит сам, и все, что с ним происходит является следствием его поступков и решений. Ну, и случайностей, конечно – как без этого? Однако все равно как-то не по себе. Минут пятнадцать я мучился сомнениями, а потом подумал – ну какого демона? Разве что-нибудь из того, что я делаю, кажется мне неправильным? Ни в коей мере. И дальше я буду поступать точно так же. А значит, и переживать по этому поводу нечего – что будет, то будет. Превращаться в дрожащий кусок желе, опасающийся за свое будущее, я точно не собираюсь.

К выворотню, ставшему нашим приютом на эту ночь, возвращались взбудораженными. Даже Свенсон. Правда, хватило ума не сообщать подробности общения с покойницей нашим дамам. Незачем было их волновать напрасно. Только шеф еще долго потешался над моей способностью найти себе неприятности