Девочка-птица - Нелли Мёле

Миланом мы встретились только на репетиции. Ровно в четырнадцать ноль-ноль все участники мюзикла собрались в актовом зале, и господин Берг пытался призвать их к тишине и порядку.

– Да угомонитесь же! – взревел он в какой-то момент. – Времени и так мало.

– Почему же тогда отменилась вчерашняя репетиция? – поинтересовалась стоящая позади меня Тина.

– Вас это не касается, – угрюмо буркнул господин Берг. Я ещё никогда не видела нашего учителя таким неприветливым и мрачным.

Милан наклонился ко мне и шепнул:

– Наверняка поссорился с моим…

– Впрочем, ты права, Тина, частично это касается и вас, – неожиданно мягче сказал господин Берг. – Вчера я говорил с нашим спонсором, и представьте себе: скоро в нашем городе состоится музыкальный конкурс. Его организация будет на мне, и я, конечно, был бы только рад, если в нём примут участие как можно больше талантливых вокалистов. Но подробности я расскажу вам уже после нашего мюзикла, а сейчас давайте всё-таки начнём репетицию.

– Мне уже совсем не хочется петь для господина Берга, – шепнула я Милану. – Он явно не на той стороне.

– Но это будет слишком подозрительно! – так же тихо ответил он. – Мы должны себя вести так, будто ничего не случилось. Солнышко светит, птички поют, бабочки летают.

Я не успела ничего возразить, потому что господин Берг как раз вскинул обе руки и воскликнул:

– Все встали! Плечи назад, грудь колесом, начнём с распевки. И-и-и…

Репетиция потекла своим чередом. Музыка меня увлекала вне зависимости от того, как я настроена по отношению к господину Бергу. И смотреть на него мне совсем не обязательно, поскольку пела я как обычно – с закрытыми глазами.

Милан приехал в школу на велосипеде. Я – нет.

– Садись на багажник, – предложил он после репетиции. – Так мы быстрее доберёмся до пойм. – Заметив мою нерешительность, он сказал: – Я езжу аккуратно и не съезжаю на проезжую часть, – и улыбнулся.

Я смело уселась на багажник и вцепилась в рюкзак Милана.

Пока ехали, ни один из нас не проронил ни слова. Мне даже нравилось сидеть за Миланом, доверять ему.

Милан миновал старые городские ворота и покатил вдоль набережной. Широкая река сейчас была спокойна, без волн. У скамейки Милан притормозил, и я спрыгнула с багажника. Пока он пристёгивал велосипед к скамейке, я незаметно потёрла ягодицу.

– В следующий раз положу на багажник подушку, – улыбнулся Милан.

Я почувствовала, что краснею, но ответила, как ни в чём не бывало:

– Да уж, пожалуйста!

Милан огляделся:

– Можем превратиться вон там, за кустами. Только бегуна пропустим.

Мы направились к кустарнику у самого берега и там ещё раз хорошенько огляделись.

Милан пригнулся, засунул свой рюкзак в кусты и пробрался туда сам. Я последовала его примеру, и, несмотря на объёмный школьный рюкзак, мы смогли уместиться в густой зелени этой своеобразной лощины.

– Со стороны, наверное, мы выглядим очень странно, – хихикнул Милан, но потом посерьёзнел и вытащил из-под чёрной толстовки медальон. – У тебя перья с собой?

Я выудила из рюкзака небольшой кошелёк на шнурке в форме кошачьей головы, который был у меня ещё со времён детского сада, и я до сих пор не понимала, почему мама так не хотела его выбрасывать – ведь я им давно уже не пользовалась. Но сегодня утром, когда я по всей квартире искала, куда бы положить пёрышки, я, увидев его, очень обрадовалась: он был лёгким по весу и небольшим по размеру, а длина шнурка позволяла носить его на шее. Положив в него перья, я повесила кошелёк на шею, и он оказался в нескольких сантиметрах под медальоном.

– Готова? – спросил Милан, с улыбкой глядя на кошелёк. Сложно, конечно, не улыбнуться при виде кошачьей головы в блёстках. Я не стала на этом зацикливаться и просто ответила:

– Готова.

Мы одновременно открыли свои медальоны.

Всё зашумело, завертелось, и в тесном укрытии по лицу и рукам начали хлестать ветки куста: мы не учли, что во время трансформации аваностам требуется больше места.

– Ай! – вырвалось у меня, но всё это быстро закончилось. – Полетишь первым? – спросила я.

Тёмный аваност кивнул, выбираясь из густого кустарника к берегу. Я двинулась за ним, держась так близко, что чуть не наступала ему на красный кончик хвоста. Наконец мы оказались у слегка поблёскивающей плещущейся воды.

– Надеюсь взлететь с первой же попытки, – пробормотала я. – Иначе плюхнусь животом прямо в холодную воду! – От одной только мысли об этом меня бросило в дрожь.

– Оттолкнись посильнее и сразу начинай работать крыльями, – посоветовал Милан, уже расправив крылья и энергично ими захлопав.

С восхищением смотрела я вслед крупной чёрной птице, которая элегантно поднималась всё выше и выше.

«Ну почему у него всегда всё так просто? – подумала я и закрыла глаза. – Ладно… Три, два, один – понесла-а-а-а-ась!»

Я с силой оттолкнулась от земли своими тонкими ногами и одновременно раскрыла крылья. Их кончики слегка коснулись воды, но я быстро набирала высоту. Когда я снова открыла глаза, подо мной блестела тёмная река. Это было так красиво и так захватывающе. Просто словами не описать это счастье. Свобода! Свобода!

Мы с Миланом довольно быстро пересекли реку и достигли поймы. Она состояла из нескольких рукавов, змеящихся по всему пойменному лесу. С высоты густая зелень вдоль воды казалась джунглями.

– Что это там? – крикнула я своему направляющему, заметив среди зелени ярко-оранжевое пятно. Милан меня не услышал, так как улетел очень уж далеко вперёд. Но я и без него поняла, что это экскаватор. Они собираются копать здесь. В сердце природы! Я сильнее захлопала крыльями и закричала: – Эй, Милан, подожди!

Он, похоже, наконец-то меня услышал, потому что стал кружить над верхушками деревьев, пока я с ним не поравнялась.

– Экскаватор внизу видел? – запыхавшись, спросила я его. – Это твой дядя пригнал его сюда?

– Где? – удивился Милан.

Пришлось вернуться к тому месту, откуда я заметила строительную машину. Поскольку сейчас мы летели немного ниже, я разглядела и металлические прутья, и ещё кое-какие материалы.

– Точно! – воскликнул Милан. – Экскаватор дяди Ксавера, вон там крупная надпись «Штайн-Бау».

Ещё в воздухе, пока мы кружили над местом будущих раскопок, я рассказала Милану, что фирма собирается копать гравий в месте гнездования зимородков.

– Да? Я спрошу об этом дядю Ксавера, – пообещал Милан. – Я об этих его планах первый раз слышу.

Меня это почему-то не удивило. О чём вообще Ксавер Беркут рассказывал своему внучатому племяннику? Но я промолчала: ведь у нас было важное дело. А если настроение такое паршивое, всё может пойти не так.

– Давай теперь к острову, –