Млечный Путь, 21 век, номер 3(52), 2025 - Песах Амнуэль

- Море, оно синее, голубое и серое и движется, я вижу, я..

- Тише, дорогая, тебе нельзя говорить, - волнительно говорю и касаюсь ее щеки своей щекой. - Я нашел свой цвет. Мы нашли его.

Все смотрят на работы и видят ползущие по скалам восходы, закаты, они сменяются переливами от звезд на ночном небе. И даже тогда каменный носорог светится от собственного сияния, подаренного цветом айя.

***

Время становится нашим другом. С каждым часом Лена улыбается шире, температура спадает и через два дня мы дома разбираем балкон от запылившихся работ. Переезжаем в Гончарное, снимаем комнату у Матрены Ивановны. Я пишу каждый день новые оттенки леса, отражение света на соснах и елях, игру ветра в кронах и пытаюсь отразить - сначала в сознании, а потом красками - сгустки рассвета на кончике рога и исполинского Зуба у мыса.

Лена помогает, подсказывает, как доработать настроение цвета и договаривается с арендой зала в городе. Первая выставка собирает десятки зрителей, вторая - сотни, третья - десятки тысяч. Через год покупаем дом в селе и квартиру и в городе.

Помогаю Матрене Ивановне деньгами, ее домик преображается после ремонта.

Геннадий у озера не появляется. Ищу деревню, где он живет, но местные жители говорят: он меняет место жительства с незавидной частотой. Надеюсь, мы снова встретимся и найдем цвет озера в память о Кире. Не цвет отражения, а истинный, живой и вечный цвет озера. И облаков.

Александр Тарасенко

Человек, который не хотел умирать

(Из записок симпосиарха)

1. Ремарка редактора

Премного благодарен вам, друзья мои и сотрапезники, за приглашение присоединиться к вашей доброй компании. О застольных беседах в этом гостеприимном доме слышали многие, но участвовали в них немногие. Надеюсь оправдать ваше доверие. Поверьте, было очень интересно послушать истории, рассказанные представителями разных профессий: биологом, корабельным врачом, океанологом, химиком и бывшим прогрессором. Тут я все же сделаю примечание: как говорят, бывших прогрессоров не бывает, поскольку прогрессорство - не профессия, а призвание. Что, коллеги? Прогрессорство - диагноз? Может быть, и так, очень похоже на правду. Мне трудно судить, ведь я перебрался сюда с Земли сразу же после закрытия этого славного проекта. Вижу, вы согласны с тем, что прогрессорство было славной страницей в истории Океании! Да, тогда-то сюда хлынули желавшие расселиться в здешних прекрасных местах, среди них оказался и я. Поэтому я мало знаком с этими прославленными мужами.

Так вот кажется мне, что на этом симпосии представлена почти вся наша Академия наук, но уж точно ваши рассказы много занимательней докладов этих седых мужей! Мне даже захотелось собрать их в качестве Приложения для своей диссертации "Земляне в иных мирах: проблемы и решения". Скажу прямо: буду рад опубликовать эти беседы, если, конечно, вы не возражаете. О нет, не торопитесь с ответом, но прежде обдумайте мое предложение. Для любого издателя подобные разговоры - находка. Уверен, они буду интересны многим читателям, как на Океании, так и на Земле. Вот за такую перспективу, уверяю вас, стоит выпить этого прекрасного вина. Поднимаю свой кратер за это!

Я же как сегодняшний рассказчик поделюсь с вами не случаем из собственной практики, как то делали предшествовавшие мне. Вы же понимаете, очень трудно выбрать наиболее интересную историю, такую, чтобы занимала она не только рассказчика, но и его слушателей. Именно этот конфликт интересов часто не могут увидеть начинающие авторы, искренне, до слез и соплей, сострадающие своим героиням. Вообще же, у любого издателя такого материала много - и не только собственного. Мы подобны исповедникам, или, лучше сказать, психоаналитикам, к нам приходят с такими историями, что просто трудно сохранить, так сказать, тайну исповеди. Хотя, признаюсь, далеко не все достойно того, чтобы это слушать, а уж тем более - публиковать, но приходится терпеть, чтобы не обижать гостей.

Не хочу обращаться к техническим, собственно редакторским историям, то есть говорить о том, как небольшая опечатка или даже несвоевременный пробел могут полностью изменить смысл текста. Наиболее смешные опечатки я встречал в свою бытность литературным редактором в одном из русскоязычных журнале, еще на Земле. Что я имею в виду? Приведу в оригинальном звучании два примера, кое-кто наверняка их поймет, а затем попробую перевести, послушайте и вкусите красоты слова: "офицеры посовещались и разошлись по дамам" или "он взял ее за писку". Вот и вас развеселили эти перлы! Подобные ляпы, пропущенные невнимательными авторами, поднимают настроение сотрудникам любой редакции и скрашивают их серые будни. Это служит некоторым утешением раздосадованным редакторам и корректорам.

Скажу еще кое-что, важное: при нашей монотонной работе очень полезно общение с умными людьми. Так что приглашаю вас к нам; вот как устанете от безрезультатных попыток примирить теорию с практикой, заходите: будем кофием кофейничать и разговорами разговаривать. Известно, что такое общение обогащает обе стороны. Позвольте себе интеллектуальный отдых от опытов.

Но сегодня поведаю вам о материале, присланном в редакцию вдовой нейрохирурга, всю жизнь проработавшего в одной известной лаборатории. Она уверяет, что это - предсмертная записка ее супруга к дневникам коллеги, когда-то пропавшего во время шторма. Охотно этому верю, ведь мне она немного знакома, а о ее муже, скромном служителе науки, я слышал только хорошее. Материал очень интересный, но, знаете ли, не все интересное можно выносить на общий суд. К тому же заканчивается история на весьма пессимистической ноте. Пока я не решил, стоит ли его публиковать, послушайте и дайте совет. Рассудим вместе.

К сожалению, я не обладаю ораторским даром, да и рукопись не из простых, в ней много интересных деталей, так что будет разумней ее зачитать. Данное сочинение стоит подробного ознакомления. Итак, начну, послушайте.

2. Необходимое пояснение

Невероятная история, изложенная здесь на нескольких страницах, никогда бы не увидела свет, не случись с ее героем несчастья. По сути, он не просто герой истории, он - ее автор, творец, на протяжении десятилетий терпеливо осуществлявший свой замысел. Моя же роль заключалась только в работе с оставшимися после него записями, ибо выглядят они отрывочными и нерегулярными набросками, сделанными от руки в нескольких блокнотах. Они стали важным фактором в раскрытии тайной истории этого, не побоюсь сказать, гения. Но главное, я - свидетель и хронист, снабженный дополнительной информацией из первоисточника.