Кто ты, Такидзиро Решетников? Том 9 - Семён Афанасьев

Полицейские покосились и ничего не сказали.

Борёкудан набрал Ченя — нужно кое-что иносказательно передать понятиями и словами, которых кроме них двоих никто в целом мире не поймёт.

Глава 12

— Пожалуйста, оставайтесь на своих местах! Специальные процедуры, это ненадолго! Спасибо за понимание! — скомандовала пассажирам в микрофон старшая стюардесса рейса.

Одной ремарки по громкой связи хватило, чтобы пресечь малейшие движения даже обитателей бизнес-класса, не говоря об экономе.

— Хорошо, что мы японцы, — негромко заметила Ута по-английски, чтобы было понятно и Вану. — В других странах народ менее дисциплинирован. Кто-то бы уже рвался к выходу, плевать на распоряжение экипажа.

Решетников при последних словах айтишницы отчего-то оживился и тихонько заржал, прикрывая рот кулаком.

— Приносим извинения за доставленные неудобства! Спасибо, что выбрали JAPAN AIRLINES! — девица, скрытая от всех небольшой стойкой, в последний момент перевела взгляд на них и подмигнула персонально Уте.

Уэки подняла брови и уже начала было открывать рот, чтобы поинтересоваться причинами такого внимания. К своей скромной персоне, на которую раньше девица демонстративно не обращала внимания — когда корчила глазки и пускала слюни во время никак не неформального разговора с Решетниковым.

С чужим мужиком, если так подумать.

Через проход стремительной змеёй метнулась рука Такидзиро:

— Тс-с-с. Думаешь, только тебе весь мир троллить?

— Э-э-э!

— Отведай и сама собственных пирожков, — хихикал метис, удерживая её за предплечье. — А ведь классная девчонка! — его взгляд сфокусировался на работнице авиакомпании и наполнился чем-то странным. — И чего мне было не начать летать JAL лет на несколько раньше?..

— Когда ты был молод, она ещё не летала, — фыркнула айтишница. — Опять же, не факт что пересеклись бы когда-либо.

— … Не было бы никакой Такахаси Тики, — он не услышал спутницу, рассматривая нисколько не комплексующую сотрудницу экипажа.

— Побойся богов, престарелый стажёр, — сердито проворчала Уэки. — В нос дать? Тебе ли сейчас ныть и печалиться?

— Сейчас грех жалеть даже о своей тупости в прошлом, согласен, — Решетников встряхнулся, выныривая из неких загадочных грёз, в которые проваливался на ровном месте. — Но этого всего могло и не быть — до чего неконструктивной бывает акцентуация! Даже очень высокоорганизованного человека! — он огляделся по сторонам, словно попал в новое место. — Извиняюсь, накатило.

Такахаси — та бывшая, припомнила топ-менеджер. Коллега с логистического этажа, которая испарилась от него к общему начальнику, отменив свадьбу и прихватив совместные денежки (его денежки на самом деле).

— Хьюге расскажу! — В следующую секунду Ута дала волю необъяснимом женскому сердцу и без затей отвесила мужчине увесистый подзатыльник.

На глазах изумлённого бизнес-класса и, частично, пассажиров задней части салона — тех, которые могли видеть этот сектор сквозь неплотно задёрнутые шторы.

— Ой, ей как раз без проблем говори сколько хочешь, — легкомысленно отмахнулся логист, пытаясь сквозь открывающуюся дверь выхода рассмотреть что-то с той стороны борта, на земле или у здания терминала. — Если б не знать лично, по Хину-тян при близком знакомстве можно вообще подумать, что она не из этого века.

Ута сперва промолчала — крыть было нечем. Глава регулярного менеджмента перед поездкой более чем открыто дала понять, что некими деликатными моментами полигамии либо моногамии задеть её невозможно в принципе.

— Самооценка, которой можно позавидовать, — пробормотала Уэки самой себе. — Определённо завидую.

Решетников, вглядываясь в сторону трапа, уловил только последнюю фразу:

— Кому и на тему чего?

— Хьюге-младшей, говорю, завидую! На тему её шикарной самооценки!

— А-а-а.

В следующую секунду стоящие возле выхода члены экипажа посторонились. Глаза айтишницы полезли на лоб: первым вошёл немелкий чин Национальной полиции, в форме. За ним материализовался уже знакомый сотрудник МИД, работающий в токийском центральном аппарате — Ямаути Такамори, с ним встречались перед вылетом. Этот был учеником какого-то старого, уже почившего дипломата (единственного, кто в своё время из Посольства в Китае в мутном конфликте много лет назад занял сторону Решетникова).

Замыкала шествие пара на удивление вульгарно выглядящих девиц в офисных костюмах и светящихся жилетах с надписью «IMMIGRATION». Ну, как девиц. Тётки постарше самой Уэки, но ещё и не Такидзиро. Где-то между тридцатью и тридцатью пятью.

Типа Йошиды, в общем. Вечером в пятницу, после алкогольной вечеринки — самое оно. Особенно если мужик постарше и лет ему побольше.

Уте захотелось противным писклявым голосом спросить их на весь самолёт, «А вы замужем?». Затем мерзко похлопать длинными ресницами с наивной рожей и сделать это так, чтобы услышали (и увидели) не только здесь, в бизнесе, а и в задней части самолёта, за спиной.

— Чёт я конструктив утрачиваю, — заметила она вслух. — Какая-то фигня в голове. Мне следует собраться? Я тебе ещё нужна? Или уже всё по накатанной — поскольку мы дома — и могу расслабиться?

На запястье тут же сжалась лапа Решетникова, настроение улучшилось.

— Слушай. — Уту внезапно пронзила догадка, которая за долю секунды расставила сложную мозаику в голове не просто на свои места, а вообще.

Она заговорила жарко, торопливо, ни на что не обращая внимания:

— Знаешь, есть же ситуация? Мужик к фемине клеится серьёзно. Прям маниакально её завоёвывает, домогается, называй как хочешь. А как только засадит — его интерес к ней резко падает? — она выпалила на одном дыхании, поражённая такой очевидной эврикой в собственный адрес.

— Пожалуйста, не сейчас. — Проскрипел замогильным голосом Такидзиро. — Всеми богами молю, давай перенесём твои озарения хотя бы на час?

— Тьху ты. — Ута картинно хлопнула себя свободной рукой по лбу. — Точно. Сорян. — И с видом придурочной оптимистки начала улыбаться вошедшим, только что шею вперёд лебедем не вытянула.

На неё сразу вытаращились не только члены экипажа, а и сама высокая делегация (или как их там правильно назвать).

— Хотела сказать, что у меня в твою сторону, возможно, такие же поползновения, — она всё же продолжила, правда, чуть прикрутив громкость. —