Красная земля - Тим Волков

рядом в самое трудное время. За то, что не сдали, прикрыли и в трудную минуту помогли. Без вас я бы не справился. Я этого не забуду, — Он крепко, по-мужски, сжал руку доктора. — Если вдруг будут какие-то вопросы или проблемы по линии партии — немедленно мне телеграфируйте. Все решим! Теперь ваш черед справляться. Везите вакцину. Спасайте людей. Это ваша война. А у меня начинается своя.

Наступила неловкая пауза. Они стояли у подъезда роскошной гостиницы, за спиной у одного была вся государственная машина, у другого — два рюкзака с хрупким надеждой на спасение и долгая дорога домой.

— Ну, с Богом! Или, теперь так не стоит говорить? — нарушил молчание Гладилин.

Он еще раз кивнул, развернулся и решительным шагом направился к подъезду «Астории», где его уже ждали какие-то люди с портфелями и озабоченными лицами.

Иван Павлович и Лебедев молча посмотрели ему вслед. Потом переглянулись.

— Поехали, — тихо сказал доктор, поправляя лямку тяжелого рюкзака.

Они сели в тряский «Рено» и понеслись по темным улицам к Николаевскому вокзалу, где их ждал последний шаг к спасению — и первый шаг в новую, неизвестную эпоху, которую люди в кожаных тужурках уже начинали строить здесь, в Петрограде.

* * *

Грузовик, присланный из Зарного к вокзалу, подбросил их до самой больницы. Спасибо Чарушину за помощь! Дорога показалась вечностью. Скорее, нужно было спешить привить тех, кто еще не заразился. Иван Павлович, не заезжая домой, с рюкзаком за плечами, буквально ворвался в приемный покой.

— Аглая! Вакцина есть! — радостно закричал доктор. — Немедленно кипятить шприцы! Готовить перевязочный материал! Глицерин, спирт!

— Неужели и в самом деле привезли? — обрадовалась Аглая. И бросилась помогать. — Сейчас все подготовлю.

А пока врач возилась, Иван Павлович надолго задумался.

— Аглая, подойди пожалуйста ко мне, — сказал он, когда она закончила приготовления. — Надо поговорить.

Она подошла.

— Это вакцина, — произнес доктор, показывая ей ампулу. — Ты работаешь в близком контакте с больными и я бы хотел еще раз попросить тебя не делать этого…

— Нет, Иван Павлович, — перебила его Аглая. — Меня вы домой не отправите. Тут мое место, в больнице. И дело мое — лечить людей.

— Другого ответа я и не ожидал, — горько усмехнулся доктор. — Хорошо. Тогда нужна вакцинация, чтобы исключить твое заражение. Но я должен рассказать тебе все. Тем более, что ты в таком положении.

Он кивнул на округлившийся животик Аглаи.

— Есть несколько «за» и несколько «против» вакцины для тебя. Ты работаешь в самом эпицентре болезни. Риск заражения для тебя максимален. Вакцина это риск минимизирует. Беременность — это иммуносупрессия, организм и так ослаблен, он не сможет бороться с той силой, какая была. Поэтому шансы заразиться, сама понимаешь, больше, чем у обычного человека. Вакцина, хоть и живая, ослаблена. Она не должна вызывать болезнь. Она должна лишь «обучить» иммунитет. Риск тяжелых осложнений от вакцины, согласно литературе, низок. Гораздо ниже, чем риск смертельного исхода от самой болезни. Но… Любая вакцина — это удар по иммунной системе. И это риск. Лихорадка, воспаление. Как это скажется на плоде? Не вызовет ли это отслойку, выкидыш, преждевременные роды? Я не могу гарантировать безопасность, — закончил Иван Павлович, и его голос дрогнул. — Я могу гарантировать лишь то, что без прививки шансов у тебя чуть меньше, чем с ней. Выбирай. Решение за тобой.

В комнате повисла тишина, напряженная и тяжелая.

— Вы боитесь? — тихо спросила Аглая.

— Да, — честно признался Иван. — Боюсь ошибиться. Боюсь навредить.

— А я боюсь умереть, — так же тихо сказала она. — И боюсь, что умрет мой ребенок, даже не увидев света.

— Но Аглая, я не могу гарантировать безопасность! — повторил он. — Я…

— Колите, Иван Павлович. Это мое решение. Я доверяю вам. И науке.

Иван кивнул. Руки его больше не дрожали.

— Хорошо. Закатывай рукав.

После того, как укол был сделан, Иван Павлович еще долго не отпускал Аглаю и следил за ней. Потом, когда она уже сама сказала, что чувствует себя просто превосходно, наконец выдохнул.

«Теперь остальные».

Но прежде, чем начать масштабную вакцинацию, нужно понять масштаб катастрофы.

Доктор вышел в стационар, и сердце его упало.

Обычно пустая комната теперь напоминала лагерь беженцев. Повсюду сидели и лежали на разостланных одеялах люди — грязные, изможденные, с пустыми глазами. Это были те, кого удалось вывести из лагеря Михаила.

Кое-кто из них кашлял, у многих на открытых участках кожи виднелись зловещие черные струпья и багровые язвы. Воздух был густым и тяжелым, пахло немытыми телами, глиной и сладковатым, тошнотворным запахом болезни.

Навстречу ему поднялся Пронин, лицо его было серым от усталости и бессильной злобы.

— Иван Палыч… Слава тебе, Господи, живой… — он тяжело вздохнул. — Вызволили мы их… А они, черти, чуть бунт не подняли! Представляешь? «Где расчет? Где золото? Обманули!» — кричали. Пока Роман Романыч и Родион не объяснили, что их на смерть послали, что Михаил с Ахметом уже давно их за людей не считают… Еле уговорили идти сюда.

Иван Павлович медленно обошел палату. Его профессиональный взгляд сразу выхватывал симптомы. Кашель с кровавой мокротой у того коренастого мужика — легочная форма. Черные язвы на шее у молодого парня — кожная. Лихорадочный бред и рвота у старика, сидевшего в углу, — скорее всего, кишечная, от зараженной воды или еды.

Практически все. Из двух десятков спасенных — здоровых, может быть, двое-трое. Остальные были ходячими, а некоторые — уже и неходячими, рассадниками смертоносной бациллы.

Сложнее было осознавать другое. Если при кожной болезни исход был благоприятный, то вот смертность у легочной могла достигать девяносто процентов… А это значит…

Нет, лучше об этом не думать. Нужно спасать всех, не разделяя их на безнадежных и перспективных.

Вакцинация оказалась адским трудом.

Село разделили на условные зоны, бараки и дома, где могли быть больные, оцепили. Но главной задачей стала вакцинация тех, кто еще не проявил симптомов. Иван Павлович понимал — это их единственный шанс сдержать эпидемию и не дать ей распространиться.

— Ты помнишь алгоритм, Леонид? — сухо спросил доктор, протирая спиртом руки до красноты.

— Помню, Иван Павлович. Соблюдаем предосторожность. Делаем вакцину. Повязка, не туго. И записать в журнал, — отчеканил Лебедев.

— Верно. Начинаем со старосты и его семьи.

Их появление на улицах села было встречено