Музыка вещей - Анна Андросенко

– Честно говоря, я сама не знаю, что на меня нашло, – испуганно призналась Маша, «подопечная» Алёны. – А что, если цветок и правда может действовать на нас?

– Где Глеб? – одними губами спросила Алёна Лизу. Та пожала плечами.

– Я вообще-то давно хотела это высказать! – призналась Даша, вторая участница ссоры. – Она у меня увела парня, но я вела себя так, как будто ничего не знаю. Сейчас-то мне уже не жаль, но чёрт! Почему одним достаётся всё за красивые глаза, а другим – фига без масла?!

Обе девушки начали всхлипывать.

– Красавицы, – Лиза напоминала Алёне комиссара из «Собачьего сердца». – Согласитесь, что музей – это не место для выяснения отношений. Хотите их и правда выяснить – так выйдите, забодай вас комар, продышитесь! – и она рукой указала на коридор.

– Между прочим, мы только что перевели рассказ старого рабочего о том, что на территории подземных помещений завода постоянно происходили какие-то конфликты, вплоть до применения насилия. Подумай над этим, – сказала Маша своей сопернице.

Пристыженная Даша тихо извинилась и вернулась к работе. Обе девочки крепко задумались. Алёна и Лиза начали помогать остальным студенткам, а последняя ещё и шёпотом поблагодарила писательницу за разрешение конфликта. Все остальные работали спокойно и не ощущали присутствия в комнате каких-либо злых сил.

Боковым зрением Алёна заметила, что Глеб зашёл в их помещение и теперь наблюдал за происходящим в тоннеле по мониторам. Алёна внушила себе, что его здесь нет, хотя присутствие писателя и перестало её сколько-нибудь напрягать. Но внезапно тот помянул какую-то дивизию и бросился в сторону тоннеля.

– Смотрите! – сказала Маша, указывая пальцем на мониторы. – Там кто-то дерётся около цветка!

Алёна резко обернулась, чтобы увидеть, не Матвея ли там бьют. Оказалось, что это двое студентов-археологов затеяли ссору. Она увидела, что всегда спокойный антиквар применил железную хватку, чтобы унять одного из драчунов. Второго успокоил уже подоспевший Глеб.

– Ёшкин кот, – воскликнула Лиза. – А говорят, что мужчины менее эмоциональны, чем женщины.

– Бессовестно врут.

– Здесь же журналисты! – ужаснулась одна из девушек. – Они сейчас такого понапишут и полицию вызовут!

Но до этого не дошло. Просто начальник охраны и профессор Гаджиев вывели обоих драчунов на улицу и посоветовали им выметаться отсюда, а завтра прийти уже в спокойном состоянии.

Запыхавшийся Глеб вернулся к девушкам и налил себе воды из кулера.

– Глеб Васильевич, вам хоть не прилетело? – обеспокоенно спросила Елизавета.

– Всё в порядке, Лиза.

Писатель перевёл дух и залпом выпил воду из стаканчика. Он подошёл к работающей над рукописью Алёне, но та отстранилась и опустила глаза.

– Скажи, а откуда ты знаешь меня? – спросила девушка.

– В своё время я был коллегой Георгиева. И я знаю об его ученице по имени Алёна Тарасова, – тихо ответил писатель. – Теперь, когда его нет, я взял на себя составление сборника произведений его учеников. Единственная, кого я не нашёл в соцсетях – это ты.

– Я не пишу стихов, – также тихо возразила Алёна.

– Но ведь это ты – наша Алёна? Ты ведь не откажешься поучаствовать в сборнике имени своего учителя?

– Стихи не идут, только проза теперь, – у Алёны будто встал ком в горле.

– В прозе может пропасть суть моих недосказанных слов, – процитировал писатель стихотворение. – Это ведь твой стих, не так ли?

– Я не…

– Так дай хотя бы почитать свои рассказы, – настаивал Глеб.

Неожиданно Алёна разразилась рыданиями.

– Я бездарность, – выдавила она сквозь слёзы. – Я самозванка и не могу дать вам ничего из своего творчества!

– Но это ведь не так! – писатель растерялся совсем. – Вот же твои стихи, – поэт вынул из нагрудного кармана какую-то маленькую книжечку и всучил девушке.

– Прекратите!

Девушка, задыхаясь от слёз, отшвырнула ручку и убежала в коридор.

В воцарившейся снова тишине Лиза и Даша пробормотали:

– Вот так история!

– На неё тоже действует цветок?

Прошло полчаса, но Алёна Тарасова так и не вернулась в зал филологов. К удивлению девушек, писатель опустился на скамейку и подпёр голову руками.

– Что же с ней такое? – пробормотал он, не понимая, что происходит.

Лиза, как миротворец коллектива, села рядом с ним.

– Да не влияет на Алёну цветок, – уверенно сказала она. – Это точно что-то другое.

– А она действительно поэтесса, вы её ни с кем не перепутали? – полюбопытствовала одна из девушек.

– Была, а теперь – вот как…

– Прошу прощения, Глеб Васильевич, – раздался рядом с ними спокойный, но твёрдый мужской голос.

– Да, Матвей Олегович? – поэт выпрямился во весь рост. Это антиквар вернулся из тоннеля и теперь выжидающе глядел на него.

– Работы в тоннеле приостановлены до завтра. Я уже и готов был подтвердить, что это тот самый цветок…

– Что вы выяснили?

– …Если бы не этот инцидент с парнями… Кажется, это то самое сокровище, которое следует немедленно уничтожить во избежание дальнейших ЧП.

– Неужели? – все удивились. – Значит, и нас снимут до завтра с объекта.

– А где моя помощница? – спросил Матвей у Лизы. – После обеда вроде с вами оставалась.

– Она… – начал Глеб. Но его перебила Лиза.

– Ей внезапно стало нехорошо, и она отпросилась, пардон, в туалет. Полчаса уже отсутствует. Вроде бы и нельзя лезть в чужую личную жизнь, но мы уже и сами забеспокоились, как бы чего с ней не вышло.

Осипов помрачнел.

– Я должен сейчас же найти её.

– Вам направо, – Лиза указала дорогу.

Взволнованный Матвей отправился искать комнату для размышлений в конце коридора. Он мог бы пройти мимо ничем не примечательной двери в краске, если бы не доносившийся из одной кабинки женский плач.

– Алёна, вы здесь? – тихо позвал мужчина.

Всхлипывания в кабинке прекратились, и голос писательницы отозвался:

– Матвей, всё в порядке.

– Я это слышу, – без каких-либо наездов ответил её коллега. – Давайте поговорим о том, что вас расстроило. Можете, если хотите, не выходить из кабинки.

– Глеб Васильевич, – Алёна произнесла имя куратора сквозь слёзы.

– Он обидел вас как-то?

Алёна ничего не ответила.

– Если это так, то одно ваше слово, коллега, и он сам сейчас превратится в цветок… анатомический.

Антиквар уже почти собрался идти на поиски куратора, но в этот момент дверь кабинки со скрипом открылась. Алёна с опухшим от долгих рыданий лицом вышла навстречу коллеге.

– Не стоит никого искать, Матвей. Он не обидел меня!

– Почему же вы назвали его имя, когда плакали, потрудитесь объяснить.

Осипов, впрочем, и не собирался никуда идти до тех пор, пока не дождётся объяснений от девушки.

Алёна, негигиенично смахивая рукавом комбинезона опять набежавшие слёзы, молча протянула антиквару маленькую книгу стихов в мягкой обложке. Матвей прочёл на обложке фразу: «Стихи молодых тагильских